Я чувствую, что согласился.
00:39.
Арина бросилась ему на шею прямо в дверях. Не думала, что моя недостижимая мечта сбудется так быстро. Так быстро и так жестоко.
– Привет, – поздоровался он со мной, все еще не отпуская ее плечо.
– Привет, – как можно быстрее отвернулась я.
Переодевшись, он сразу зашел ко мне в бар. Кажется, налить воды. В дневные смены официантов не пропускают без разрешения – что ж, вот и стерта первая грань. Он стоял очень, очень близко, без маски, и это был только первый наш час. Ох, может, Арина останется, а я пойду?
На прощание они обнимались так же сладко, как и при встрече. Я достойно выдержала это только по одной причине: считанные секунды – и наступит моя очередь.
Три, два, один.
– Как ты вообще на это согласился? – нервно хихикнула я, когда мы остались вдвоем.
– Меня не особо-то и спрашивали, просто вызвали такси.
– Интересно, конечно, вышло…
– Я вообще работал утреннюю, и так не выспался. Не знаю, вытяну ли ночь.
– Если что, могу отпустить тебя поспать на пару часов.
– Думаю, как-нибудь продержусь. Но спасибо, – вежливо добавил он. – Давно эти мужики сидят?
– Кажется, у них по третьей стопке водки. На удивление, сама интеллигенция.
– Ну это пока…
– Да, больше не наливаем.
– Я как-то работал в лофте на глинтвейнах, и мы мешали вино с водкой, потому что так дешевле. И люди довольны были, пьянели быстрее.
– Забавный факт, – улыбнулась я одним уголком губ. – Теперь я знаю о тебе хоть что-то.
– Ребят, прошу прощения, – прервал нас один из мужчин. – Можно, пожалуйста, еще два раза по сто грамм?
– Ой, может, не надо? – попыталась я включить женское обаяние, чтобы избежать последствий.
– Очень надо, девушка.
Переглянувшись (опять ужасно близко), мы решили рискнуть. Им был жизненно необходим алкоголь, кофейне – хорошие продажи, а лично мне уже было нечего терять.
– Мне немного тревожно, пока они здесь, – шепнула я.
– Не переживай, – шепнул он в ответ. – Я же тоже здесь.
Пожалуй, в этом была даже бо́льшая проблема.
Мы не должны были увидеться до конца мая. Я начала чуть лучше спать, перестала зацикливаться на внешнем виде и снова полюбила свою работу. Сегодня я не только надела старые джинсы и пришла без сережек, но и промокла под дождем по пути – классический закон подлости даже в мелочах.
Мы не должны были увидеться до конца мая. Я же уже попрощалась…
– Ребят, – позвали нас снова, и я напряглась, – вы были правы. Нам уже хватит. Сколько с нас?
Рассчитавшись, один из мужчин крепко обнял Максима на прощание. Смешно: он не отворачивается даже от пьяных незнакомцев, а я по-прежнему чего-то боюсь.
– Тут такое дело… – вернулся он ко мне с загадочной улыбкой. – Эти два стакана даже не тронуты.
– А я им говорила.
– Хочешь? – рассмеявшись, протянул он мне водку.
– Странно это… Может, они ушли не насовсем?
– Или не хочешь? – все еще стоял он передо мной с подносом.
– Давай пока отставим в сторону.
– Хорошо, держи.
В хит-параде вещей, о которых я буду ужасно жалеть, как минимум, год, этот момент точно займет первую строчку. Это же элементарно, гениально, феерически удачно. Мы пьем – я признаюсь – он дает мне честный ответ. Проще не придумать.
Большой шанс, о котором я так просила. И упустила.
Мы замолчали на пару часов. Телефоны, уборка, телефоны. Так странно, но, кажется, досада начала сменяться безразличием. Отсутствие сна круто притупляет все надуманное, сглаживает резкое и эмоционально неустойчивое, учит разделять мысли на настоящие и временные: те, что по щелчку гаснут вместе с фонарями в городе.
