Женщина шла по лесу.
Березы росли здесь достаточно густо, и казалось, что женщина подобрала абсолютно неподходящий для прогулки наряд, что древесные сучья вмиг зацепят и разорвут платье из легкого, почти невесомого шелка, – но они удивительным образом не цепляли и не разрывали. Женщина скользила меж берез легко, не выбирая дорогу, а те словно подавались в стороны, освобождая путь. Зато платье своим изумрудным цветом идеально гармонировало с лесом, окутанным нежной майской листвой, и с глазами женщины.
Впереди блеснула полоска воды – озеро, на берегу которого, у приметной V-образной березы, была назначена встреча. Женщина опоздала всего чуть-чуть, на каких-то пять минут – она никогда не приходила вовремя, – но тем не менее возле дерева никого не оказалось. Что вызвало законное недоумение, поскольку никто не мог позволить себе опаздывать на свидания с фатой Властелиной, супругой могущественного владетеля домена Люблино. Однако недоумение не успело превратиться в раздражение, поскольку в тот самый миг, когда баронесса увидела березу, прозвучал мелодичный голос:
– Я здесь, госпожа!
И из-за дерева появилась хрупкая девушка, непонятно как ухитрившаяся спрятаться за не очень толстым стволом.
Девушка была одета очень скромно, в зеленое платье, без всяких украшений, и внешне тоже выглядела заурядно: скуластое лицо, большой рот, собранные, но плохо расчесанные волосы. Девушка выглядела простушкой, в отличие от Властелины, которая и в этом рубище произвела бы впечатление высокородной дамы.
– Приветствую вас, госпожа, и жду слова, – произнесла девушка, почтительно склонив голову.
– Ты должна мне третью службу, – негромко проронила баронесса.
– Я помню, госпожа, и готова исполнить ее.
О том, что третья служба – последняя, собеседницы не упомянули. Но, разумеется, ни одна из них не забыла этот нюанс.
– Тогда слушай мою волю… – Властелина изменила тон, заговорив напевно и торжественно: – Ты будешь беречь мою дочь в ее предприятии, будешь рядом с ней и, если понадобится, отдашь за нее жизнь. В тот день, когда моя дочь вернется в Тайный Город, твой долг будет оплачен полностью. Таково мое слово.
– Ты сказала, – подытожила простушка. В этот момент она имела право назвать баронессу на «ты».
– Я сказала, – подтвердила Властелина и сняла с шеи простой кулон – камень из дымчатого хрусталя, который давным-давно стал сосудом заклятия Обещания. Сняла и, сжав в кулаке, повторила: – Таково мое слово о третьей службе.
– Я готова сослужить вам третью службу, госпожа.
Раздался негромкий звон, словно от соударения хрустальных бокалов, и хрустальный камень исчез.
Несколько секунд собеседницы молчали, переживая момент расставания, после чего простушка улыбнулась:
– Я не ждала, госпожа Властелина, что мое служение закончится так рано.
– Насыщенное десятилетие, – усмехнулась баронесса. – Даже мне, фате, твоя помощь требовалась чаще, чем я ожидала.
Она произнесла слово «фата» с законной гордостью, подчеркнув, что стоит выше не только собеседницы, но и многих равных по крови и происхождению люд.
– Я хорошо вам послужила.
– Но моей девочке помощь нужнее. – Властелина вздохнула. – Она выросла, но еще осталась ребенком, она самоуверенна, и это может ее погубить.
– Не погубит, – спокойно заверила простушка. – Ведь рядом буду я.
– Да, – кивнула баронесса. – Теперь рядом с ней будешь ты, и я смогу спать чуть спокойнее.
