Хороших девочек всегда тянет к плохим мальчикам. Была ли я хорошей? Наверное, да. Был ли он плохим? Однозначно.
Фил не ответил. Ни вечером, ни с утра, ни через день, ни через неделю. Так, словно я отправила сообщение в пустоту, а оно ещё взяло и потерялось на полпути. Сперва думала, что он просто обиделся на то, что я взяла диск. Но мог ведь запретить его брать? Мог? Мог, но не стал. Вряд ли дело было в том, что Фил не хотел, чтобы его песни слышали – радио явно худший вариант для сохранения собственного творчества в тайне. И то, что через несколько дней на перемене между парами я услышала кусочек одного из его треков, поставленного на рингтон, уже было констатацией простого, как дважды два, факта – Фил ворвался в головы и захватил их с такой же лёгкостью, с которой проигнорировал мое сообщение. А потом наступило это самое потом. Обиделась уже я. На все и сразу. И на хамство, и на грубость, и на номер телефона на салфетке, и даже на то, что прочитал сообщение, но так на него и не ответил, когда я ждала. Ждала? Делала вид, что нет, а сама все равно лезла в телефон и проверяла – вдруг это простая случайность или совпадение, и именно на его ответ уведомление не пиликнуло самым противным звуком, какой только можно было найти в стандартных. Да, я поставила такой звук. Чтобы не пропустить. Ведь хороших девочек всегда тянет к плохим мальчикам, да? А плохие мальчики просто не знают, как ждут ответа хорошие девочки.
Ромка сразу заметил мое состояние – близнецы всегда чувствуют друг друга острее, чем кто-либо другой. Мягко выспрашивал все ли у меня в порядке, кивал, когда я обманывала и его, и себя. А сегодня притащил из магазина полный пакет мороженого и уселся рядом со мной на кровати. Поставил перед ней табуретку, водрузил на нее ноутбук и несколько часов смотрел со мной самые сопливые фильмы, какие только смог найти. Я хлюпала носом, привалившись к плечу брата, а он терпеливо страдал, гоняя ложкой по донышку ведёрка растаявшие остатки мороженого и подсовывая мне бумажные полотенца.
– Знаешь на кого ты похоже, мелкая? – спросил он, когда я закрыла крышку ноутбука.
– Ну?
– На панду, – Ромка зачерпнул немного жижи ложкой, но есть ее так и не решился. – Моська опухшая, а под глазами пятна.
– Ну и что.
– Ну да… Может ещё чего посмотрим?
– Не хочу больше.
– А чего хочу?
Я пожала плечами и посмотрела на свой мобильник, лежащий на краешке стола.
– Хочешь, я ему морду набью?
– А смысл?
– А в чем смысл сидеть и реветь? Мало козлов что-ли?
– Много, – согласилась я. – Даже знаю, кто у них за главного.
Ромка хмыкнул, сграбастал меня своими ручищами и вздохнул:
– Вот объясни мне, что вас так к ним тянет? Прям, как медом намазано. И ведь, чем хуже, тем сильнее. Где логика, а?
– Я не знаю, – пожала плечами я. Поджала ноги и стала дергать край растянутой футболки.
Нашла ведь самую убогую, уже давно застиранную, с почти полностью стертым рисунком, но каким-то чудом сохранившейся надписью «Feel me». Я его почувствовала, а он меня нет.
– Просто мне не везёт. Вот ты даже родился на полчаса раньше. Чем не везение?
– Дурында! – Ромка смеётся и, взъерошив мои волосы до состояния взрыва на макаронной фабрике, вздыхает. – Я, можно сказать, целых тридцать минут обстановку разведывал. Мало ли чего там снаружи. И, да, про везение – мне по жопе первому влупили! Охренительное везение.
– Так это как посмотреть! – я обхватила колени и, уперевшись подбородком в правое, посмотрела в окно. – Твоей жопе внимание раньше уделили.
