Отец хмыкнул и покачал головой.
– Много спишь, – сказал он.
Денис задержался в дверях. Отец так и не повернул к нему головы. Денис разглядывал его – сверху вниз. Когда папа успел полысеть? На затылке волосы были совсем жидкие, сквозь них проглядывала бледная кожа.
Лицо отца, когда-то красивое, мужественное, похудело и осунулось. Кожа была желтая и нездоровая. В виске некрасиво, беззащитно билась жилка.
У них не всегда было так сложно. Денис помнил дни, когда с ними еще жила мама. Они с отцом были лучшими друзьями. Отец работал на огромном государственном заводе, что-то там военное и секретное. Он сам притащил маленького Дениса в секцию по боксу, три раза в неделю лично отвозил и забирал его. Они могли часами разговаривать о всякой ерунде, играть, дурачиться, придумывать байки и истории. Кеша был тогда еще совсем маленький и не слезал с маминых рук. Поэтому отец был весь его, Дениса. Без остатка.
Денис обожал смотреть с отцом телевизор. Боксерские матчи, чемпионаты, профессиональные федерации. Отец кроме бокса любил КВН и громко хохотал при просмотре. Денис тогда мало чего понимал во «взрослом юморе» – как это называл отец, но всегда смеялся вместе с ним. Однажды отец со смехом спросил Дениса, что конкретно его рассмешило в этой шутке. Но Денис честно ответил: «Все смеются, и я засмеялся». Отец тогда особенно оглушительно расхохотался, до слез.
Мать ушла внезапно, как сход лавины на зазевавшихся туристов. У нее долгое время был любовник, о котором не подозревал отец. Какой-то мужик на работе – Денис пару раз его видел. В один прекрасный день мама забеременела и решила оставить ребенка. Денис тогда мало что понимал. Он слышал, как ругаются родители за закрытой дверью, и многое сообразил уже в подростковом возрасте. Но одного он так и не понял: зачем взрослой женщине рушить одну семью и заводить другую, чтобы оставить третьего ребенка? Мать он так и не простил. Когда пришло время решать, он остался с отцом. Кеша переехал в новую семью, но там у него что-то не срослось с отчимом. Однажды мама попросила Кешу пожить некоторое время с отцом, но так и не забрала его обратно. Странно, что Кеша остался таким жизнерадостным. Странно.
Денис включил чайник, сел напротив отца и положил сверток на стол. Глухо звякнул металл.
– Что это? – спросил отец. За спиной Дениса гулко, словно взлетающий бомбардировщик, загудел чайник.
– С днем рожденья, папа! – Денис улыбнулся.
– Ага, – без особого энтузиазма сказал отец. Посмотрел на сверток. – Что это?
– Катализатор, ты же искал? Не обращай внимания, что не новый, зато оригинал, немец. Мне сказали, тысяч пятьдесят минимум проходит.
– Кто тебе такое сказал?
Денис сжал зубы.
– Неважно.
Чайник щелкнул и отключился. Денис вздрогнул. Отец отложил планшет, хрустнул шеей, выпрямился. Затем впервые за утро посмотрел на сына прямо:
– Не хочешь рассказать, почему я должен был краснеть перед участковым?
Улыбка слетела с лица Дениса. Начинается. «Чтобы ты ни делал, как бы ни старался… В какой-то момент ты все равно окажешься виноватым».
– Краснеть было необязательно, – сказал он холодно. Ну, давай, папа, проглоти это.
– Что? – Отец нехотя взглянул на него из-под бровей.
В голубых глазах отца на мгновение проявился тот, жесткий и сильный человек, ведущий специалист огромного завода. Под взглядом отца Денис вдруг понял, что опять дает задний ход. Он невольно сбавил тон:
