– Сейчас я нахожусь у отдела полиции, где временно находится штаб по розыску беглецов. Лучшие силы полиции, Федеральной службы исполнения наказаний и ФСБ собрались здесь, чтобы найти их как можно быстрее. «Черный аист» – одна из самых охраняемых тюрем России, многие заключенные содержатся здесь пожизненно. Рано утром, когда город еще спал, трое заключенных проникли в соседнее здание, захватили приехавшую на вызов машину «скорой помощи», взяли в заложники медперсонал, протаранили заграждение и скрылись в неизвестном направлении… Позже одного из беглецов удалось задержать. Сейчас ведутся поиски остальных. Нам известны их имена. Это некто Азамат Дунгаев, осужденный за мошенничество и сбыт наркотиков, и… – Анфиса сделала драматическую паузу, – Тимофей Ребров, «Доктор Чистота»… серийный убийца и, возможно, людоед… В интернете его прозвали российским Ганнибалом Лектером…
Сергеич вдруг почувствовал страшную усталость. Кого он обманывает? Никогда он не снимет свой фильм, никогда. До конца жизни – ладно, до пенсии – он будет снимать эти дубли и проходки, эти перебивки, этих безмозглых красивых ведущих одну за другой. Он словно столб у дороги, который они должны миновать, чтобы добраться до места назначения. А кто-то не поленится и обоссыт.
«Вот и эта…»
В следующий миг его толкнули под локоть, камера дернулась. Сергеич едва удержался на ногах.
– Эй! – возмутился он.
– Извините, – сказал парень равнодушно и прошел мимо. Высокий, лобастый, с короткой стрижкой. «Боксер, что ли? – подумал Сергеич. – Или ММА-шник?» Однажды он два месяца работал в команде, которая снимала документалку о бойцах смешанных единоборств. И теперь мог опознать боксера даже с километра – по характерной манере двигаться, по наклону головы. «Точно боксер», – подумал Сергеич. И замер.
С забинтованной руки парня сорвалась капля. Разбилась о нагретый солнцем асфальт. Почти черная.
Сергеич моргнул. И вдруг понял, что затылок у него стиснуло – ледяной рукой плохого предчувствия. Ведущая что-то ему выговаривала.
– Заткнись, – приказал он. Анфиса от неожиданности послушалась. Сергеич оглянулся, он был весь как охотничий пес, натянутый и резкий.
«Но молодой вожак… поставил точку так…»
– Ты охамел? – спросила Анфиса и замолчала, увидев его лицо. Сергеич обернулся.
Вот оно. Цепочка кровавых пятен тянулась по асфальту в сторону дороги. Сергеич выпрямился, крылья носа подрагивали. Словно он скинул два десятка лет и перестал ощущать вес тяжеленной «Арри Алексы» на плече. Он пригляделся. Так. Парень явно пришел от уазика-«буханки». Машина была грязная, пыльная… и жутковатая. Словно темное холодное пятно посреди нагретой солнцем улицы. Сергеич представил, что на рессорах у «буханки» рыжеет слой ржавчины и это будет хорошо смотреться в кадре. Четкая фактура.
– Что? – спросила ведущая.
– Видишь машину? – сказал он Анфисе. – Работаем.
Что-то в его голосе подсказало ей, что спорить нет смысла. Они побежали. Сергеич видел, словно в рапиде, как вылетают из-под ее каблучков комья земли. «Может, и выйдет из нее толк».
– Дверь! – приказал он.
Она схватилась за ручку и потянула вниз. Наивная. Сергеич частенько имел дело с «буханками». Уазик – военная машина, тут порой здоровый мужик не сразу справится.
Дверь не открылась. Анфиса прикусила алую губу – и налегла двумя руками, всем весом. К-кррак!
Дверь отворилась. Анфиса замерла, отступила на шаг. Глаза ее расширились. «Отвернется», – подумал Сергеич. Он краем глаза видел побелевшее лицо ведущей. И тут ему в лицо ударил запах крови – и стало не до Анфисы.
