– Осталось только постараться, чтобы ни у кого этот зуб не появился, – уколола Елена. – А то ведь ты умеешь провоцировать негативное отношение к себе, что называется, на ровном месте.
– В моей жизни был всего один начальник, у которого я провоцировал негативное отношение к себе, да и то не совсем осознанно. В итоге… – Данилов сделал маленькую паузу и закончил фразу: – …мне пришлось на нем, то есть на ней, жениться, чтобы загладить свою вину.
– Ах, вот как! – возмутилась Елена. – Значит, я вышла замуж за раскаявшегося провокатора? Вот так новость! Слушай, а зачем ты меня провоцировал?
– Сам не знаю. Возможно, хотел убедиться в том, что я тебе небезразличен.
– Убедился?
– Почти да.
– Вот тебе за «почти»! – Елена локтем ткнула Данилова в бок. – Вот тебе за провокации! – Данилов ожидал еще одного толчка, но вместо этого его лягнули ногой. – За что бы тебе еще вломить?
– По логике вещей третьим номером должна идти твоя загубленная жизнь, – опрометчиво подсказал Данилов.
– Да, именно так! – Елена села, схватила подушку и с размаху приложила ею по голове Данилова. – Получай за мою загубленную жизнь!
– Вот это – настоящие чувства! – одобрил Данилов, отбирая подушку, чтобы избежать повторного удара. – Какая экспрессия, какой темперамент! Совсем не то, что в этом унылом кино.
– С тобой невозможно смотреть серьезные фильмы! – Елена взяла с тумбочки пульт и нажала кнопку ускоренной перемотки назад.
– Ставь сначала, – посоветовал Данилов, возвращая Еленину подушку на место, – под него так славно спится.
Самое главное впечатление от работы в госпитале Данилов озвучивать не стал, уж очень неожиданным и непривычным оно оказалось. Впервые в жизни ему не нравились все коллеги по работе. Все три врача первого реанимационного отделения. Причем не просто не нравились, а вызывали раздражение чуть ли не с первой минуты знакомства.
Неприятные личности попадаются везде, в любом учреждении, взять хоть доктора Бондаря с шестьдесят второй подстанции Скорой помощи, хоть физиотерапевта Лагонину из одиннадцатого кожно-венерологического диспансера. В семье, как говорится, не без урода. Но когда к «уродам» тянет отнести весь врачебный коллектив отделения, то это настораживает, если не заставляет задуматься – уж не слишком придирчиво начал ты относиться к людям?
Глава вторая
Доктор Кочерыжкин – славик-бабник
Доктор Кочерыжкин был первым из коллег, с которым познакомился Данилов. Первое дежурство, первое впечатление…
Правила хорошего врачебного тона рекомендуют приходить на дежурство, тем более на первое, заранее, чтобы к началу смены успеть переодеться и осмотреться. Короче говоря – подготовиться к работе. Данилов явился за полчаса, переоделся в раздевалке для сотрудников и поднялся в свое отделение.
Пятеро пациентов, подключенных к мониторам, мирно спали. На сестринском посту никого не было. Данилов прошел до двери ординаторской и обнаружил, что она заперта.
Медсестра, дежурящая в одиночку, еще может выйти из реанимации по каким-либо неотложным делам – отнести в лабораторию срочный анализ или сбегать в другое отделение за каким-либо препаратом. Единственный дежурный врач реанимационного отделения не имеет права отлучаться ни при каких обстоятельствах. Больные, находящиеся в реанимации, не должны ни на секунду оставаться без врачебного наблюдения. Мало ли что с кем может случиться? Поэтому запертая дверь ординаторской вызывала по меньшей мере недоумение.
