«Спокойно, Вольдемар, – сказал себе Данилов. – Будь у тебя дочь певицей, да еще и кандидаткой в золотые голоса России, ты бы точно так же изводил докторов. Все нормально».
Нормально-то, нормально, но виски и затылок понемногу наливались тяжестью.
– Но вы считаете себя достаточно подготовленным и компетентным?
– Да, конечно.
– А у вас есть категория? Ну, хотя бы первая?
– В настоящее время нет. И кандидатской степени у меня нет.
– Со степенью никто по участку бегать не будет, – заявил отец будущего золотого голоса. – Но вы уверены, что назначили правильное лечение?
– Уверен, уверен. Если можно, я просил бы не отвлекать меня от выписки рецептов.
– Да-да, конечно. Машенька, принести тебе чаю?
Машенька кивнула, и отец ушел на кухню, дав Данилову возможность спокойно закончить с писаниной.
– Вот рекомендации, я расписал их по дням, – сказал Данилов, когда отец вернулся. – Вот рецепты…
– А вы, простите, давно работаете врачом? – спросил отец.
«Твою мать! – выругался про себя Данилов. – Что мне теперь, диплом с трудовой книжкой с собой носить?»
Даже в первый год работы на «скорой помощи» никто не приставал к нему с подобными расспросами. Или на участке так положено?
– Если у вас вызывает сомнения моя компетенция, то вы вправе пригласить другого врача, – терпеливо ответил Данилов. – Если вам кажется, что перед вами самозванец, то позвоните в поликлинику и поинтересуйтесь – действительно ли врач Данилов Владимир Александрович там работает…
– Нет, нет, ну что вы?! – замахал руками отец. – Это я просто спросил.
Зачитав вслух свои рекомендации, Данилов поинтересовался, все ли понятно.
– Все-все! – заверил отец.
– Тогда всего хорошего. Справка пока на пять дней. Завтра к вам зайдет кто-либо из врачей, посмотреть, как дела. Не исключено, что это буду я.
Ангину положено наблюдать на дому в течение трех дней с момента обращения, чтобы не пропустить осложнений. Вызов врач записывает себе сам, и такой вызов называется «активным».
В прихожей Данилову задали очередной нескромный вопрос:
– А вы, простите мое любопытство, какой вуз заканчивали?
– Разве это имеет значение? – поинтересовался Данилов.
– Конечно, имеет, – подтвердил Машенькин отец. – Но вы, если честно, на московского врача не похожи…
– Совершенно верно, – кивнул Данилов. – Я учился в Средней Азии, в городе Учкудуке. Про него еще песня такая была…
– «Учкудук – три колодца».
– Верно, три колодца и один медицинский институт.
– Так вы же там небось ни одной ангины не видели за все время учебы! Там же зимы нет!
– Совершенно верно – ангинами там не болеют. Все больше дизентерией да сальмонеллезом. Всего доброго!
Не дожидаясь ответа, Данилов вышел на лестничную площадку. Его терпение почти иссякло и на следующий вопрос, касающийся профессиональной компетенции, он мог дать нецензурный ответ. Честно говоря, Данилову не хотелось начинать работу на участке со скандала.
– В жизни попадаются совершенно уникальные человеческие экземпляры, – пожаловался Данилов кошке, сидевшей на перилах.
Кошка ничего не ответила. Не наши, мол, кошачьи, это проблемы. Разбирайтесь сами.
Следующий вызов был в доме напротив, тоже на втором этаже. Женщина, двадцать пять лет, температура, кашель.
– У вас двусторонняя пневмония, – сказал Данилов, выслушав влажные хрипы в нижних долях обоих легких.
– Я и чувствую, что дышать тяжело, – призналась пациентка. – Надеялась на ногах переболеть, но вот как оно вышло…
