– Кузнец, ты мне срочно нужен, – бурчит Бахтин. – Можешь приехать прямо сейчас? Вот в эту минуту?
– Ты где находишься? – не удивляется его абонент.
– НОВАЯ КЛИНИКА, у Нового Моста, вход в акушерское отделение. Лавочка перед входом.
– Жди. Я в машине. Три минуты.
Через три минуты из потрёпанной, но бодрой старенькой «субару», затормозившей возле нас, выходит сорокалетний мужчина и быстро подходит к нам.
– Знакомьтесь, – хмурясь, кивает Бахтин. – Хотя вы заочно знакомы и даже по телефону разговаривали. Майор Кузнецов – Александр Стесев.
Кузнецов протягивает руку. Жму.
– Неожиданно, – Кузнецов выглядит озадаченно. – Что стряслось?
– Для меня – ещё более неожиданный поворот, – присоединяюсь к Кузнецову. – Олег Николаевич, не поясните? Мне трудно быть до конца откровенным, пока я не понимаю подоплёки.
– Кузнец – единственный из моих более-менее близких знакомых, который сечёт в розыске, – начинает объяснять Бахтин, повернувшись ко мне. Кузнецов с интересом слушает. – И умеет при этом держать язык за зубами. Который дух Закона уважает больше буквы. Что в данном случае полезно. Ну, и твой случай у него – не первый. Однажды мы пересекались при аналогичных обстоятельствах. Когда дух закона противоречил букве.
– Было дело, – чему-то рассеянно улыбается Кузнецов. – Так что у вас стряслось?
Бахтин в пятнадцать секунд вываливает Кузнецову ситуацию. Тот ни секунды не раздумывает:
– Обстановку уяснил. Первое. Задачи. Бах, какая самая первая?
Бахтин молча показывает указательным пальцем на меня.
– Девочка на спортплощадке, – говорю. – Оказать помощь.
– Сколько времени прошло?
– Около сорока минут в сумме.
Кузнецов кивает и набирает какой-то номер:
– Коля, ты на тумбочке?
…
– Можешь мне полицейскую сводку по городу и области качнуть прямо сейчас, сюда?
– …
– Спасибо.
Бахтин звучно хлопает себя ладонью по лбу.
– Та-ак… Ну, вот. Звонок на центральный пульт… м-м-м… чуть меньше получаса назад, – сообщает Кузнецов, листая что-то на экране. – Анонимно, хе-хе. Запись голоса есть, но не факт, что установят: на ВЦ у ментов техника давно этого не решает, сталкивался… Полиция была на месте через три минуты и вызвала скорую. Скорая прибыла двенадцать минут назад, пострадавшая увезена в ЦГКБ. Со жмурами сейчас работают.
– Кажется, помощь девушке неактуальна, – смущённо тру шею. – Ну, давайте теперь со мной разбираться. Что и как правильно.
– Снова тот же вопрос: какая стоит задача? – спрашивает Кузнецов, глядя на Бахтина.
– Проверить, правду ли он говорит, – бурчит Бахтин.
– Проверили. Правду, – говорит Кузнецов, не отводя взгляд от Бахтина.
– Шутишь? – подымает бровь Бахтин.
Вместо ответа Кузнецов подносит экран телефона к глазам Бахтина. Я тоже заглядываю через руку. На экране – фотографии крупным планом этих троих, с рисунками, выполненными синими чернилами на глубоких слоях кожи. На руках, груди, спине. Они одеты в майки, потому фрагменты рисунков чётко видны на фотографии.
– Бахтин, фото- и видеоотчёты всех патрулей уже давно качаются на ВЦ, – сообщает Кузнецов. – Уже месяца три как. Это ты просто от уголовного процесса далеко и не пересекался.
Бахтин долго рассматривает экран телефона Кузнецова, потом говорит:
– И правда, блатота какая-то.
– Ну. Теперь ты мне скажи: будут его искать? – Кузнецов тычет пальцем в меня.
Виснет секундная пауза, Бахтин качает головой, как гравитационная игрушка.
– Девочка всё опишет. Их опознает. Ну, в морге опознает… – поправляется Кузнецов. – Если он, – тычок пальцев в меня, – сейчас врёт, и изнасилования не было, ты ж его через три часа снова встретишь! Только он не врёт…
