- Не забывайте, что кроме ваших пациентов в клинике есть и другие беременные, чьи анализы тоже нуждаются в срочном изучении. Но раз уж у вас есть разрешение от самого главврача, то я бессилен. Слово Чарушина - закон. Пользуйтесь на здоровье его расположением.
Вот это было совсем уже не дело. Причем тут расположение главврача? Я ведь просто во время разговора с Чарушиным изложила все факты, привела аргументы, сообщила, что у пациентки сложная ситуация, поздняя беременность, дважды была угроза выкидыша и госпитализация, поэтому мне и дали разрешение затребовать срочное выполнение анализов.
- Марат, я не понимаю, откуда столько язвительности? - решила немного смягчить тон разговора. - Я пытаюсь помочь пациентке, а ты...
У меня вырвалось это совершенно случайно, даже не подумала, что обратилась к Хабарову именно так, раньше я себе подобного не позволяла.
- Разве мы с вами переходили на "ты"? - он оставался все таким же бесстрастным. Кажется, мне не стоит надеяться на нормальные взаимоотношения.
- Простите, Марат Дамирович. Я думаю мы с вами все обсудили, свое мнение я высказала, ваше - услышала.
- Очень надеюсь, что услышали.
Марат вышел в коридор, а у меня во рту теперь появилась неприятная сухость. Это означало только одно: я перенервничала. Надо уже как-то мне поработать над собой, не реагировать так на Хабарова. Теперь он мой коллега и мне следует учиться быть более сдержанной и невозмутимой. Брать пример с него!
Злата.
По моей пациентке, для которой я запрашивала срочное выполнение анализов, складывалась непростая ситуация, требующая незамедлительного решения. По всем показателям становилось ясно: не избежать кесарева сечения. Дальше пролонгировать беременность было нельзя, с каждым днем повышался риск гибели плода из-за нарушения кровотока в пуповине и массы других осложнений.
Вместе с главврачом мы собрали консилиум, я предоставила всю необходимую информацию о пациентке, высказала свое мнение, привела аргументы, и вроде бы со мной согласились почти все коллеги, вот только Хабаров сидел с таким лицом, словно лимон прожевал и не успел проглотить. Решила не портить себе настрой, не сосредотачиваться на его недовольном виде. Но Марат сам подал голос:
- Злата Романовна, у вас пациентка с нарушением гемостаза и сопутствующими проблемами. Это повышает риск тяжелых кровотечений при кесаревом сечении. Вы готовы рисковать ее жизнью?
- Если не провести родоразрешение в ближайшие дни, велик риск внутриутробной гибели плода, - сдаваться я не собиралась, у меня было достаточно аргументов, пусть даже Хабаров станет активно настаивать на продлении беременности моей пациентки.
- Почему вы не хотите пустить в естественные роды?
- Есть противопоказания, включая аномальное строение таза, к тому же, я предполагаю крупный плод.
- Судя по результатам УЗИ... - снова с умным видом начал Хабаров. И вот этого я стерпеть уже не могла, жутко бесили его попытки ткнуть меня непрофессионализмом. Я тщательно изучила все данные по пациентке, все анализы, проверила "от" и "до". А Марат строит из себя светило медицины, гуру, сенсея.
- Результаты УЗИ я бы не стала считать в данном случае достоверными, - почти что заткнула его, выпалив уверенно.
- Ну конечно. Результатам аппаратной диагностики мы не доверяем, полагаемся на женскую интуицию?!
Тут к нашему разговору подключился Михаил Владимирович. Он постучал карандашом по столу, прекращая словесную перепалку, потом пролистал историю болезни пациентки и, выдержав недолгую паузу, произнес:
