Марат.
Я вынужден был признать поражение. Как бы меня не выбешивала самоуверенность Соболевской, она оказалась права на сто процентов: в естественные роды пускать пациентку точно не следовало, причем это подтвердилось уже в результате операции. Если бы Злата не настояла на своем, все бы могло закончиться негативно и для роженицы, и для плода.
В течение нескольких дней после успешно проведенного кесарева сечения Соболевская перемещалась по территории клиники с неизменной улыбкой, светилась вся, принимала комплименты. И черт возьми, меня отчего-то бесило, с каким достоинством она держалась, бесило, что ей улыбались мои коллеги, что приходили к ее кабинету: не единожды я встречал там нашего хирурга, потом врача УЗИ.
Сегодня, в очередной раз проходя мимо, услышал звонкий мелодичный смех Златы. Судя по всему, она опять была не одна, из-за приоткрытой двери донесся мужской голос. Разумеется, я не стал слушать, о чем идет разговор и что так развеселило Соболевскую. Но даже когда возвращался обратно, из лаборатории, невольно бросил взгляд на кабинет с аккуратной табличкой.
Акушер - гинеколог Соболевская Злата Романовна.
Златка. Золотая девчонка. Златовласка. Вспоминал университетские прозвища, которыми мои приятели награждали ее. Черт, кто бы мог подумать, что однажды мы станем работать вместе? Если бы мне сказали об этом тогда, во времена учебы, я бы ни за что не поверил. А парни у нас прикалывались, обсуждали, что круто было бы каждый день видеть Злату в коротеньком медицинском халатике. Ага, очень круто! Нехилое такое испытание для тренировки выдержки и силы воли.
Я тут увидел ее случайно в интересной позе, когда она листы с пола поднимала в кабинете. Округлые бедра так и манили к себе, ткань обтягивала упругую, обалденно красивую попку. Какого хрена природа создает такие идеальные женские фигуры, таких женщин, что у нас, мужиков, мозг отключается при взгляде на них? Ведь реально думать адекватно не получалось в тот момент. После нашей встречи я едва смог мысли в порядок привести и на работу настроиться. Сейчас вот тоже, ерундой занимаюсь, застрял тут посреди коридора, в своих размышлениях.
- Марат Дамирович! - обратилась ко мне администратор, которая работала на ресепшен. - У нас пациентка уже десять минут ждет приема. На девятнадцать пятнадцать запись.
- Странно, - нахмурился, пытаясь вспомнить, кто ко мне мог записываться на вечер, вроде перерыв в двадцать минут между пациентками еще не прошел. - Я никого не записывал в "окно".
- Не к вам, она записана к Соболевской.
- Так в чем проблема? Пусть идет, - я не совсем понимал, что происходит и почему с таким вопросом обращаются ко мне.
- У Златы Романовны посетитель, она попросила... Их не беспокоить, - девушка сказала это тихо-тихо, покраснела и опустила голову. Принялась перекладывать бумажки у себя на столе, не решаясь на меня взглянуть.
Только услышал фразу: "попросила их не беспокоить", - сразу напрягся. Что это за вольности такие? Или Соболевская считает, что успешно проведенная операция позволяет ей выстраивать график как хочется?
Наплевал на субординацию, на то, что в принципе вклиниваться в беседу не очень вежливо. Постучал в кабинет к Злате и, дождавшись разрешения, открыл дверь.
Прекрасно.
Коробка в подарочной упаковке на столе, огромный букет роз в большой вазе на окне. И какой-то щегол в костюме стоит напротив Златы, омерзительно улыбаясь ей во все зубы.
