Обстановка кабинета в Лефортовском следственном изоляторе была столь же аскетичной и серой, как и его хозяин – майор ФСБ Павлов. Это был мужчина лет сорока, с костлявыми плечами и худым, невыразительным лицом. На лице явственно читались усталость и полное безразличие к женщине, которая сидела напротив него.
Еще одна подозреваемая.
Одна из многих.
И так же, как все, будет юлить и изворачиваться… Как все.
А потом признается.
Но даже если не признается – один черт: вина ее будет доказана.
Ирина, сидевшая по другую сторону письменного стола, смотрела на следователя с некоторым удивлением. Она до сих пор не пришла в себя после процедуры ареста и обыска, и все окружающее казалось ей дурным сном, в который она погрузилась, перебрав со снотворным.
– Значит, вы все отрицаете? – произнес следователь сухим, скрипучим голосом.
– Не все, – возразила Ирина. – Но меня удивляет – почему вы прицепились именно ко мне? Ведь должны же у вас быть убедительные основания. Улики, наконец?
Губы следователя изогнулись в сухой, острой усмешке.
– Значит, «прицепились», – повторил он. – Забавное словцо. Да будет вам известно, что мы никогда и никого не «цепляем» просто так. Впрочем, вы сами должны это знать. Что вас так удивляет? Вы последняя видели Томоаки Икэду живым. Так? Так. Его машина найдена у вашего дома. Так? Так. Свидетели показали, что из здания компании вы вышли вместе. Или все это ложь и выдумки сотрудников «Ти Джей Электронике»?
Ирина вздохнула.
– Нет, не выдумки. Мы действительно вышли вместе. Так и было. Но в этом нет ничего криминального. Икэда довез меня до дома…
Следователь издал горлом короткий смешок, похожий на звук треснувшей ветки.
– Почетный председатель российского филиала крупнейшей японской фирмы-производителя электроники? – саркастически произнес он. – Сам довез вас? Не вызвал такси, не отправил одного из шоферов?
Следователь покачал головой, как бы говоря: и вы думаете, что я поверю в эту чушь? Ирина нахмурилась. Теперь ей казалось, что она принимает участие в каком-то диком, бездарном спектакле, где ей выпала роль жертвенной овцы.
– Меня тоже это удивило, – сказала Ирина хмуро. – Но могу объяснить.
– Попробуйте, – сухо сказал следователь.
– Ну… – Ирина пожала плечами. – Икэда, наверное, хотел мне помочь. Хотел удостовериться, что со мной все нормально. Я плохо себя чувствовала. К тому же он сказал, что все равно едет в аэропорт…
Следователь вдруг сдвинул брови и резко, как пловец, прыгнувший с тумбы, подался вперед.
– Спала с ним? – грубо и резко рявкнул он. – Любовница его? Первый раз? Или давно?
Как ни эффектен был прием следователя, но на Ирину, похоже, он не произвел никакого впечатления.
– Никогда, – сказала она холодно. – Я впервые его видела. Не разговаривайте, пожалуйста, таким тоном. Икэда пробыл у меня минут пятнадцать. Пил чай на кухне. Я даже посидеть с ним из вежливости не смогла – так мне плохо было.
– Что же вы делали, пока он «пил чай»?
– А что люди делают, когда им нездоровится? Пошла и легла. Вскоре Икэда ушел.
– Откуда вы знаете?
– Я слышала, как хлопнула дверь. Я же говорю – он торопился в аэропорт.
Следователь откинулся на спинку стула и произнес с непонятной злостью в голосе:
– Но до аэропорта не доехал! Поэтому, кстати, его и стали искать. Неудачная ночь для убийства, знаете. Если ли бы не встреча делегации в аэропорту – его бы только сейчас хватились.
