На Центральной проходной охранник сообщил ему о прибывшей машине:
– В снабженческий бокс загнали. Опечатали ворота по настоянию Вьюнкова водительским и нашим пломбирами.
– Явно поспешили. Не могли с полчасика подождать.
– Какие полчаса? С добрый час уже как оба в мастерской связистов дрыхнут. И до того почти столько же канителились.
– Не понял? – Золотов сверил свои наручные часы с заводскими. – Все верно. Часа не прошло как разговаривал с Вьюнковым… Не понял! Может, что-то путаете.
– Не знаю, когда и с кем вы разговаривали, а у меня все, как положено, в журнале зафиксировано, – обиделся охранник. – Смотрите, если на слово не верите. Вот, чёрным по белому: «Прибытие машины из Челябинска – три часа пять минут». Видите? Вот ещё: «Поставлена в бокс снабжения – три часа сорок пять минут». Убедились? Убедились. Что тут непонятного? Все понятно. Прекрасно! Все тогда, свободны!
Донельзя раздосадованный таким оборотом дела, Золотов чуть ли не бегом направился в неблизкий литейный цех, злым коршуном налетел на дремлющего у телефона диспетчера.
– Спишь? На звонки не отвечаешь? С трех часов машина на заводе – и хоть бы что!
– Н-не спал я и звонков н-не было, – скорее от несправедливого обвинения, чем от начальственного окрика, заикался диспетчер. – Сторож п-подтвердит, вместе с ним сидели, кроссворд отгадывали. От-тошел только что замки проверить. И с-сами литейщики под-дтвердят… К-костяшками домино стучат. С-слышите? П-подходили все, о машине с литьем интересовались.
– А ты сам не интересовался, что ли? – потишил Золотов. – Разве не звонил в охрану?
– Около трех часов звонил. – Диспетчер тоже перестал заикаться. – Попросили не беспокоиться и их не беспокоить. Мол, охранник на Центральном посту предупрежден. Сообщит о прибытии машины и направит ее куда следует.
– И с тех пор спокойно сидишь-подремываешь? Не догадался до Центральной проходной дойти или через телефонку поинтересоваться?
– Честно говоря, не видел в том необходимости. И Костя-водитель, и снабженческий начальник прекрасно знают дорогу в литейку. Не захотели просто с разгрузкой ночью возиться. По всей видимости, спать завалились…
«Спать они точно завалились. Только не „по видимости“, а „для видимости“», – подумалось вдруг Золотову. Он взял трубку телефона. Гудков не было. Постучал по рычажку. Бесполезно.
– Да он у тебя не работает! Сидишь тут, кроссвордами занимаешься, – вновь взорвался Золотов и, не слушая оправдывающегося диспетчера, выскочил из комнаты мастеров литейки.
На центральной проходной охранник с дежурным электромонтером связи травили веселые байки, хохотали от души.
С ходу прервав их трёп, он обратился к связисту, телефонный номер назвал:
– Проверь-ка. Никаких признаков жизни.
– Не может быть. Недавно лишь начальник снабжения туда звонил. Хотя… – Связист кое-что вспомнил. – Хотя смачно ругался, что трубку там не берут. Следом, при разговоре с вами, тоже говорил о молчании литейки. Так-так. Пойдемте-ка проверим…
Они зашли в комнату дежурного по телефонке, склонились над аппаратом. Не заметили, как из помещения кроссовой телефонной станции, где производятся проводно-соединительные процессы, вышел Вьюнков и за их спинами проскользнул к входной двери в мастерскую связистов, откуда доносился храп водителя, шагнул к склонившимся к телефону людям.
Связист набрал проверяемый номер, передал трубку Золотову:
