– В столицу вызвали, – пояснила его отсутствие секретарша. – Велел держать в курсе дел.
– Надолго?
– На три дня. Воробьева за себя оставил.
«Неплохо, – мысленно порадовался Золотов. – Не будет дергать, лишний раз от работы отрывать. Воробьев же и при директоре не проявлял служебного рвения. В его отсутствие и вовсе самоустранится от производственных дел». Все же, ради приличия, он заглянул к главному инженеру, от газеты оторвал, доложил о случившемся.
– Много увели? – поинтересовался тот.
– Тонны три.
– Порядочно. Как полугодие заканчивать будем?
– Цветной лом в переплав пустили. Попробуем на нем выехать.
– Принимается. Чем помочь?
– Старогодним цветметом с инженерных цехов. С электроремонтного, в первую очередь. Металлургов бы в мое распоряжение до конца месяца. Ну… и со снабженцев выжимать материалы согласно нашим заявкам.
– Хорошо. На контроль возьму. Планерку без меня проведи. Бумагами займусь. – Воробьев показал на внушительную стопку только что принесенной почты. – Пишут, писатели. Читать не успеваешь.
«Смотрю, уже начал изучать. С газеты. Причем с внимательного просмотра последней страницы, – при уходе еле сдержал ухмылку Золотов. – Документами сильно загружаться не станет. Распишет кому следует – и все дела. Неплохо устроился и довольно прочно сидит. Позавидовать можно. А тут передохнуть некогда…»
После недолгой планерки Золотов отправился на склад сбыта.
– Слышала про цветную беду, – встретила его заведующая складом. – Какие будут указания? Теперь я здесь командую. Начальник мой неожиданно захворал, меня за себя оставил.
– Сговорились, что ли, начальнички от работы сбежать? – невольно вырвалось у Золотова. – Директор в московских кабинетах штаны протирает, Рыбкин семьей занялся, твой начальник пилюли принимает…
– Это и к лучшему. Некому будет мешать, – логично рассудила Клавдия Ильинична. – Спокойненько упакуем в ящики завалявшиеся детали и отгрузимся в срок. Возражений нет?
– Придется покривить душой. Только несколько в ином ракурсе. Запланированные на следующий месяц детали заказчикам отправим. Полное основание будет для доотправки багажом недостающих деталей, и возвратных операций не потребуется. А залежавшиеся детали из-за невостребованности спишем по Акту и на переплав пустим. Годится?
– Резонно.
– Только учти, при всем при этом тебе созваниваться с заказчиками, багажом им недостающие детали отправлять придется. Причем с немалой долей риска в обход руководства… Готова пострадать за благое дело?
– Все сделаю, Ваня, в лучшем виде. Не подведу.
– Спасибо за выручку, Клавдия Ильинична. В таком случае не будем терять время. Готовь свои завалявшиеся детали для передачи в переплав. А я транспорт организую…
На углу литейного цеха Золотов чуть не столкнулся с Вьюнковым, как показалось ему, вовсе не хромавшим.
– Как со здоровьем? – поинтересовался он у снабженца.
– Обезболивающие уколы вот принял. Помогает.
– Вижу. Рысачишь вовсю. Чуть не сбил. С металлом как?
– Не совсем в курсе. Не командую уже. Твоего бракованного однофамильца Воробьев из дома вытащил, – выказал Вьюнков крупные зубы. – Ловко ты его тогда на планерке подначил с недостающими двумя буквами «ло». Враз прилипло: Зотов – бракованный Золотов! Действительно, ему до тебя дорасти еще надо и не только буквами в фамилии.
– Хватит подхалимничать. Лучше не обменянный на оси цветной лом в литейку передай.
– С Зотовым решай. Отпустил он меня на пару дней. Отлежусь, попробую. Не хотелось бы в больницу загреметь. Ну, бывай, Петрович. Успехов тебе, – снабженец артистически изобразил рукой что-то приветственно-прощальное и явно показушно заковылял до своей «тойоты».
