Глава 8. Жадность – это плохо – да, да, да, да
Знаете, если вокруг тебя столько дерьма, и ты постоянно попадаешь в неприятные истории, а люди, с которыми ты общаешься, тебя подставляют и кидают, это может значить что с тобой что-то не так, а не с миром. Ты либо лучше, либо хуже мира, тебя окружающего. Заслуживаешь ли ты наказание? И да, и нет. Всё зависит от того, какие ты делаешь выводы из пропущенных тобой ударов в морду.
Антон Шавырин заболел ветрянкой. Проболев десять дней, появился на улицы со следами зелёнки на лице, за что тут же от Елисея получил кликуху – Зелёнка. Я его так никогда не называл ни в лицо, ни за глаза, остальные – только в путь. После одного случая его не очень-то и уважали. Елисей учился с ним в одном классе и как-то, когда мы сидели в тёпленьком подвале и слушали на магнитофоне, принесённым Лёхой Завром, записи «Айрон Майдон», он поведал нам как Тошка оступился, нарушил негласное правило не идти на разводки по деньгам.
В их классе помимо Дивова и Гринько жило само школьное зло – первый по приводам в милицию, ученик третьегодник Штыков. Он по возрасту был старше всех, но и по сравнению с одногодками был физически развит не по годам. С рябой рожей, тяжёлым черепом с высоким лбом, маленьким ртом пиявки, подтянутый, с широкой костью. Настоящий монстр – кошмар для одноклассников и всей школы. Он даже на нашего директора Губмана Абрама Михайловича кидался. Было это так: Штыкова, в очередной раз, за хулиганство выгнали с урока, отправили к директору на объяснения. Он пошёл. Дальше – легенда, но думаю в максимальном приближении к истине. Штыков не стал выслушивать нравоучения, а послал Губмана на йух и захотел показать своё превосходство в кулачном бою. Круто. Немного силёнок не рассчитал, а так – зачёт. Директор, мужчина не робкого десятка, имевший ежегодный опыт нападений на него горячо любимых им выпускников, не растерялся, скрутил хама, надавал по щекам, сам при этом обзавёлся бланшем на скуле, но торжество школьной власти и справедливости утвердил. Наверное, это единственный случай, когда Штыкова сумели осадить, в остальных происшествиях он показал себя яростным, безбашенным бойцом. Говорили о нём шёпотом, и даже между собой никаких негативных отзывов не позволяли. Трусили.
Антону не повезло очутиться у него на пути: во-первых, когда он был не в духе, а во-вторых, когда моему первому другу на новом месте вздумалось хвастаться перед одноклассниками хоккейными крагами, купленными ему накануне родителями. Тошка любил хоккей и умел отлично рассекать в модных коньках "Динамо", с клюшкой наперевес, на катке стадиона каждый вечер после уроков. Я кататься не умел, и моя мама не могла из своих скудных средств выделить мне нужную сумму на покупку таких крутых коньков (отчим всю свою зарплату пропивал, домой принося лишь скандалы и перегар), но Тоше я не завидовал. А вот Штыков такие штуки из магазина, с пылу с жару, ценил. Краги его заинтересовали.
Антона затянули к толчкам и там Штыков снял с него краги; чтобы это не выглядело как грабёж, назначил за них выкуп. На самом деле вполне разумную сумму, особенно учитывая стоимость краг.
Я так скажу: ситуация хреновая – как не поступи, ты подставляешься. Отсутствие краг дома вскоре бы заметили. Рассказать о буйствах Штыкова означало бы автоматически загнать себя в крысы и получать до самого выпускного вечера Штыкова. Смолчать и оставить краги у Штыкова, даже если бы удалось отвертеться от родителей, тоже не вариант: вслед за крагами можно было лишиться ботинок, электронной игры "Ну, погоди!" и всяческих других ценных вещичек, которых у Антона хватало – повторюсь: его семья не бедствовала. Оставался вариант заплатить выкуп и стать терпилой. Драка не вариант, я уже объяснил почему. Антошка выбрал деньги.
