– В ней белка не хватает, – возразил Саб. – Кого туберкулезником назвали?
– Ну, меня, – пожал плечами Пятый. – И что?
– А то, что надо расставаться уже с этими старыми привычками, – отрезал Саб.
– Я не могу есть то, что раньше бегало или плавало, – Пятый вздохнул. – Оно живое. Было.
– И что с того? – пожал плечами Саб.
– То, что не могу.
– И я тоже не могу, – добавил Лин. – Саб, у тебя в тарелке рыбка с глазками. Ты глазки тоже будешь есть?
– Ты осточертел мне с этими глазками, – Саб разозлился. – Каждый раз одно и то же. Да. Буду.
Он подхватил кильку на вилку, и демонстративно отправил в рот.
– Но яичницу-то вы едите, – подначила Эри. – А яйцо…
– Яйцо не бегало, – отрезал Лин решительно. – Это вообще одна клетка.
– И ты её съел. А клетка, между прочим, тоже живая, – заметила Эри.
– Ты сейчас договоришься до того, что они и яйца есть перестанут, – резонно заметил Саб. – Поосторожней, детка. Они же чокнутые.
– Вот спасибо, – покачал головой Лин. – А я им кашу варил, старался. И такая благодарность.
Пятый с сомнением посмотрел на кильку, лежащую на краешке тарелки Эри.
– Это хотя бы вкусно? – спросил он.
– Неплохо, – ответила та. – Ты же имитацию рыбы ел?
– Ну да, – кивнул Пятый.
– Одно и то же, разницы не вижу, – Эри на секунду задумалась. – Ну попробуй, ну что тебе стоит?
– Давай в другой раз, – попросил он. – Я же понимаю, надо. Но… не получается пока.
– Как бы я хотел взять эту вашу Айкис за ноги, и треснуть головой об стенку, – проворчал Саб. – Это до какой степени надо было промыть мозги и поуродовать организмы, что вы, даже с голоду умирая…
– У нас блокировка стояла на животные белки, за некоторыми исключениями, – напомнил Пятый. – Её, правда, потом сняли, но всё равно.
– Ребят, страшно, – признался Лин после недолгого молчания. – Мы всё понимаем, но страшно. Последствия были… хреновые, в общем. Да, мы знаем, что сейчас ничего не будет, но пока что проверять не хочется.
– Ладно, – сдался Саб. – Но в следующий раз – обязательно.
– Хорошо, – согласился Пятый. – Так что там с бумагами?
* * *
Папки пока что сложили на холодной террасе – прежде, чем смотреть, что в них, следовало хотя бы протереть папки от многолетней пыли. Папки не были пронумерованы, никаких пометок на их обложках не имелось, поэтому выбрали пару папок наугад, и вернулись в теплую комнату. Теперь в ней стало по-настоящему уютно, и все, особенно Саб, приободрились – оказывается, с печкой можно вполне нормально существовать на даче даже ранней весной.
– Вот починим обогреватель в ванной, который для воды, и будет совсем хорошо, – говорила Эри, возясь с завязками первой папки. – Блин, какие-то морские узлы, не получается ничего!
– Может, разрезать? – предложил Саб.
– Давай вилкой подцеплю, – сказал Лин. – Во, пошло… так, а это откуда тут торчало-то?.. а, вот отсюда. Всё, – объявил он. – Развязано. Давайте вторую.
Со второй папкой проблем не возникло, то ли узел там был попроще, то ли Лин приноровился, но справился он за полминуты. Эри открыла первую папку, и вытащила на свет несколько пожелтевших хрупких листов.
– Хм… – протянула она. – Какие-то чертежи.
– Дай, – попросил Саб. Взял лист, присмотрелся. – Это поэтажный план дома.
– Этого дома? – с интересом спросил Лин.
– Именно этого, – подтвердил Саб. – Вот сам дом, вот пристройка, вот терраса. А это что? – он нахмурился. – Похоже на динамические пропорции…
Пятый взял у него лист, на секунду задумался, потом вдруг улыбнулся.
