– Убирайтесь! Хватит! Оставьте его в покое! – Голос охрип. Морис всхлипывал, слезы и сопли стекали по губам. Оглянувшись, он увидел Томми; тот угрюмо на него смотрел. – Томми! – Глаза брата закатились. – Послушай, Томми, мне нужны камни. Камни, Томми!
Он неуклюже изобразил, что подбирает камни.
– Принеси камней! Карманы набей!
Но Томми не исполнил его просьбу, а рассеянно побрел к норе. Превозмогая боль, Морис пошел за ним. Камней нужно было много, больше, чем уместилось бы в карманы. Он залез в нору, взял отцовскую рубашку, связал рукава и аккуратно набрал полный узелок камней.
Когда он вернулся к реке, угрей стало больше. Он выбрал камень размером со свой кулак и взвесил его на ладони. Тщательно прицелился и со всей силы швырнул. Камень шмякнулся в реку почти точно в том месте, куда он целился. Угри исчезли. После этого, заметив любой намек на движение, Морис бросал камень.
У него остался последний камень. Карманы опустели. Он мог бы набрать еще камней, но нога разболелась пуще прежнего, а голова кружилась так, что пришлось сесть. Даже бросить камень не было сил. Будь он храбрее, полез бы в воду. Подошел бы к машине, стал бы брызгаться и кричать. Угри уплыли бы. Но он знал, что никогда не осмелится. Он испугался бы угрей, даже если б нога не болела.
Небо заволокли облака, темные, как нефтяной дым. Тень накрыла реку. Он услышал первые капли дождя, застучавшие по верхушкам деревьев; вода в реке зарябила и задергалась. В середине на глубине показалась большая черная голова. Таких больших угрей он еще никогда не видел; угорь был такой огромный, что Морис попятился и вскрикнул; камень выпал из рук, отскочил и покатился в воду.
Он попытался найти разумное объяснение тому, что видел; может, это большая ветка, просто в тусклом свете похожа на угря? Но ветка медленно приблизилась, и Морис увидел, как извивается тело угря. Толщиной он был с человеческую ногу, а длиной в человеческий рост, примерно как его папа. Голова же не уступала размерами его собственной. Угорь не сводил с него черных глаз и приближался.
Морису показалось, что он его оценивал. Почти доплыв до берега, угорь остановился. Морис замер в ожидании, приготовился, что угорь сейчас выскочит из воды и набросится. Но тот отвернулся и поплыл по течению. Морис вздохнул с облегчением. Угорь увидел, что перед ним всего лишь маленький мальчик с больной ногой. Мальчик, который слишком боится и не смог защитить отца. Морису стало стыдно; он взглянул вслед большому угрю и увидел, как к нему присоединился другой, поменьше, а потом еще один и еще полдесятка свиты. Король угрей и его свита двинулись к машине, где их ждал пир.
6 апреля 1978 года
Кэтрин не знала, много ли прошла. Берег был каменистый и состоял в основном из небольших камней, однако попадались и валуны размером с автомобиль, а бывало, путь преграждали густые заросли, тянувшиеся до самой воды. Приходилось идти осторожно. Но это была приятная прогулка: светило солнце, и, пока она двигалась, чесунчики ее не донимали. Правда, она сильно проголодалась и пыталась не думать о сэндвичах, пирогах и стейках с картошкой, которые они ели два дня назад. Когда голод становился невыносимым, она пила бурую воду, зачерпывая ее ладонями, чтобы хоть чем-то наполнить желудок.
Но иногда ей все же приходилось углубляться в лес. Стоило зайти в заросли всего на два шага, и туда уже не проникал прямой солнечный свет. Замшелые стволы иногда стояли так близко друг к другу, что приходилось пробираться между ними бочком. С веток свисали рваные знамена лишайников. В лощинах и впадинах, где собиралась вода, росли папоротники. Она часто останавливалась подумать, но не в какую сторону лучше пойти, а как выбраться из непроходимой чащи.
