– Они меня оскорбили, – процедила сквозь зубы Лорелея. – И я играю только в смертельные игры. Другие не имеют смысла, если только для детей.
– Но чем они тебя так оскорбили? – воскликнул Гордый.
– Они сказали, что не пропустят ее, пока она не отдаст им свою нательную рубашку, – подал голос неслышно подъехавший Бакстер.
Он смотрел на Лорелею с искренним восхищением, если не с обожанием.
Гордый открыл рот – и снова закрыл. Он просто не знал, что ответить.
– На твоем месте я бы их обоих зарубил! – восторженно выдохнул Бакстер.
– Одна рубашка, даже нательная, того не стоит, снисходительно ответила Лорелея. – У меня плечо выбито. Есть у вас кто, чтобы помочь вправить?
– Конечно, конечно, старый Карри умеет, – поспешно ответил Бакстер. – Сейчас приведу его.
Когда он отъехал, Лорелея перевела взгляд на Гордого. Тот спросил:
– Это стоило выбитого плеча?
– Вполне, – ухмыльнулась Лорелея.
– Могло стоить и жизни.
– У меня копье было длиннее, и в искусстве поединка эти двое недалеко ушли от вас, – прищурилась Лорелея. – Готова биться об заклад, никто здесь не убивал столько, сколько я.
– Не надо недооценивать моих людей, – холодно заметил Гордый. – Они показали себя в деле. В горах умеют обучать воинов.
– Учеба – это одно, а настоящий бой – другое, дернула плечом Лорелея. – Часто горцам приходится убивать? Через сколько войн они прошли?
Гордый молчал.
– Даже ты дрался на войне лишь раз, – безжалостно продолжала Лорелея. – И судя по тому, что Эннобар и твой старший брат остались на поле боя, а Таумрат пал, то готовились вы в своих казармах к этой войне через задницу.
Гордый дернулся, как от удара, развернул коня и поехал вперед. Лорелея проводила его взглядом, облизнув губы. Внезапно она услышала жалобный визг: у ног коня ужом вился Хват и просился в седло. Сморщившись от боли, Лорелея нагнулась и подхватила щенка на руку.
– Просто, когда мне больно, я не готова выслушивать нравоучения, – пробормотала она на ухо Хвату. – Учить он меня еще будет, сам пусть сперва научится сражаться.
После того как Лорелее вправили плечо и сделали тугую перевязку, отряд двинулся дальше. Хват вертелся в седле – держать его и при этом управляться с конем было ужасно неудобно. Вконец измучившись, Лорелея вручила щенка Бакстеру. Хват принялся визгливо выражать свое недовольство такими переменами, да еще и попытался тяпнуть Басктера за руку. А зубы у него были уже внушительными.
– Хват, фу, – прикрикнула на песика Лорелея. – Вообще, он уже скоро сам будет с лошадь.
– Горные мастифы – крупные собаки, – подтвердил Бакстер. – Он тебя еще удивит.
– Меня в горах вообще удивляет все, – проворчала Лорелея. – Особенно то, что вы там живете по доброй воле.
Бакстер криво усмехнулся и ничего не ответил.
Замок лорда Кайси стоял в уютной долине, окруженной склонами, сплошь поросшими древними лиственницами. Деревья были настолько огромны, что всадник рядом с ними казался жалким насекомым.
Дикий Ворон задрал голову, разглядывая неохватные стволы и кривые мощные ветви. Сумрак шагал без принуждения – они давно были в пути, день клонился к вечеру, и животное спешило к теплу и корму.
Ворота были закрыты, сверху за нежданным гостем наблюдали стражники. Дикий широко улыбнулся и помахал рукой. Отворилась калитка, и навстречу Ворону, кланяясь и прижимая руку к груди, вышел привратник.
– Как поживает леди Слэйн? – спросил Дикий.
