Накануне импералистической войны в целях увеличения производительной силы в военной отрасли царское правительство пригласила из Китая более четырехсот тысяч граждан этой страны на заводы и фабрики, где производилось военное оборудование. Также для укрепления своих вооруженных сил были сформированы шестнадцать латышских полков, несколько венгерских, к тому же чехословацкое национальное добровольное воинское соединение из числа бывших австро-венгерских военнопленных составляло более восьмидесяти тысяч иностранцев. И в один момент вся эта масса чужеземцев оказалась в котле гражданской войны между русскими. Вот откуда, как среди белогвардейцев, красногвардейцев разных видов бандитских формирований появились наемники совершенно обособленные, обозленные и бесчувственные к судьбам русских людей.
Преследователи Васькиной группы, поняв, что опоздали, ушедший в тайгу какой-то обоз искать, что иголку в сене да боязнь напороться на засаду белых удержала от дальнейшего движения этого отряда вглубь тайги. По приказу командира согнали всех на площадь перед сельской управой. Отступающие белогвардейские раненные прямо на дороге, сделав перевязку перед поселком, окровавленные старые бинты не уничтожили, не спрятали где-то в стороне, а всё это оставили на виду. Васька же понял, что среди ушедших неизвестно куда были тяжело раненные. Наверняка они спрятались где-то в самой деревне, либо в округе, а потому, чтобы как-то утолить свою злость в неудаче и отчитаться перед вышестоящим командованием, решил командир интернациональной бригады найти, хотя тех раненных, что наверняка скрылись и находятся где-то рядом. Объявил он всем жителям и своим солдатам о достойной награде, если кто-либо представит ему скрывавшегося рядом белое отродья. Два часа, что дал руководитель прибывшего войска указать, где скрываются беляки, вся деревня ответила молчанием, хотя большинство знало о месте их нахождения. Разозлило это всё командира. Вот тогда-то и увидели селяне настоящие изуверства, кровожадность, злость, когда то отпущенного ими на волю ворнака-конокрада. Найти укрывшихся врагов не так уж и сложно. При Ваське всегда с одной стороны терся пес – огромный кабелина черного окраса, который по слухам приучен жрать человечье мясо, а потому одно слово хозяина: фас, искать, как это чудовище ринулось прямиком через чащу к месту обитания беглецов. Через час на площадь притащили разыскиваемых – лейбгвардии штабс-капитана, имевшего также звание есаула, двух поручиков, что в сотниках числились и подпоручика – лейбгвардии-корнета. Все были при золотых погонах, орденах, что за ратный труд еще в импералистическую получили. Окровавленный внешний вид от того
последнего боя вызывал даже сожаление и сострадание со стороны селян к этим истинным русским воинам бывшей Царской Армии. Только есаул да молодой подпоручик могли еще стоять обнявшись. Другие от потери крови и простреленных ног стоять не могли. Раны от сабельных и штыковых ударов на лице, груди и сейчас источали кровь, что от жары, пыли превращалась в яркие рубиновые сгустки и нависали гроздьями на форме и теле обессилевших воинов.
– Ну что, аника – воины, с ноткой издевательства в голосе, сидя на гнедом жеребце, – произнес Васька конокрад, – коли сами снимете золотые полеты, да цацки царские наградные. Поклянетесь служить в войске моем, так и быть выйдет вам прощение от Советской власти, а нет, так уж не обессудьте, истязания, смерть жестокую примете. Распнем несогласных на крестах из жердин осиновых, да на костре сожжем, чтоб и духу не осталось.
