– Я скопила уже семьсот монет, – похвасталась Нили, перебивая его.
– Чудесно! И если ты действительно решила оставить себе это имя, я буду рад оформить все необходимые документы, юридически закрепляющие твое право на него.
– Вы хотите сказать, чтобы его не смогли у меня украсть?
– Что-то в этом роде, – улыбнулся Лайон. – Скажем, чтобы упростить в дальнейшем всякие формальности, связанные c разного рода документами. Как, например, твой банковский счет, карточка соцстраха и тому подобное.
– Какой банковский счет? Ерунда, да и когда он мне еще понадобится?
Их снова перебил звонок телефона.
– Ой, надо же! – пробормотала Нили. – Даю слово, что звонит Гил, чтобы сказать, что он передумал меня брать.
Лайон поднял трубку:
– Алло! А, это ты, привет! – Голос его совершенно изменился. – Да, я читал в газете эту заметку. Ведь я же тебе c самого начала говорил, что в данном случае я лишь играю роль Купидона. Да ладно, перестань… – Он расхохотался. – Когда ты так говоришь, я чувствую себя каким-то великаном, которому все удается. Но, ангел мой, Диана, у меня здесь много народу, и я не могу заставлять их ждать. Поговорим обо всем вечером. Хочешь посмотреть варьете в «Копакабане»? Нас приглашает Гилберт Кейс… Прекрасно. Я заеду за тобой около восьми… Умница! Пока.
Положив трубку, Лайон повернулся к Нили и Энн, слегка улыбаясь, как будто извиняясь за то, что их прервали.
Энн встала и сказала:
– Огромное спасибо, Лайон. Извини, что мы отняли у тебя массу времени.
– Вовсе нет. Я ведь перед тобой в неоплатном долгу. Только тебе я обязан тем, что у меня сейчас есть крыша над головой и ложе для ночлега. Теперь я, по крайней мере, хоть частично могу его тебе вернуть.
Когда они вышли из его кабинета и вернулись в приемную, Нили сделала пируэт и вне себя от радости кинулась Энн на шею:
– Ах, Энн! Я так счастлива, что мне хочется орать во все горло!
– Я искренне рада за тебя, Нили!
Нили пристально посмотрела на Энн:
– Эй, в чем дело? Чего это у тебя вдруг такой расстроенный вид? Ты что, злишься, что я так нахально сюда ворвалась? Прости меня. Но Лайон же не рассердился, а мистер Беллами и понятия не имеет, что я приходила. Смотри сама, все получилось чудненько. Умоляю, Энн, скажи, что ты на меня не сердишься, а то весь день у меня будет испорчен!
– Да ничего я не сержусь. Немного устала, вот и все. Честное слово, Нили. – Энн села за свой стол.
По-прежнему недоумевая, Нили сказала:
– О’кей! Наверное, мы обе сегодня переволновались. – Наклонившись через стол, она еще раз обняла Энн. – Энн, дорогая, когда-нибудь я тебя за все отблагодарю по-настоящему… Обязательно, клянусь тебе в этом! – Сказав это, Нили повернулась и чуть ли не вприпрыжку побежала к выходу.
Энн проводила ее взглядом, потом привычным жестом вставила в машинку чистый лист бумаги. Расправляя копирку, она испачкала свое новое кольцо. Энн осторожно протерла камень и начала печатать.
Жизнь Энн теперь так или иначе оказалась неразрывно связанной c шоу «Все звезды». Первое время это выражалось в том, что ей ежедневно приходилось выслушивать Нили, посвящавшую ее в мельчайшие подробности каждой репетиции. Сначала Нили должна была выступать в кордебалете, и первые три дня она прибегала к Энн, чтобы продемонстрировать новое па, которое они разучили. Затем последовала ошеломляющая новость: Нили получила крошечную роль – три строчки произносимого ею текста в одной из массовок. Но верхом везения для Нили оказалось то, что ей поручили дублировать одну из первых ролей.
