Во рту пересохло, в ушах циркулировала кровь, сердце билось на пределе. Но развернуться и сбежать я уже не могла. Это было бы стопроцентным проигрышем Августу. Это бы лишь подтвердило то, какой Август меня считает. И кто угодно может называть меня глупой, легкомысленной, ненормальной. Плевать. Никто и никогда не будет на моём месте. Никто и никогда не сможет испытать то, что испытывала тогда я. Поэтому и судить меня некому.
Узкая тропинка виляла из стороны в сторону, колючки царапали ноги и, казалось, что с каждым шагом становится всё темнее и темнее. Птиц не было не слышно. Зато стали слышны голоса впереди и звуки музыки, а вдалеке замаячил жёлтый огонёк – костёр.
Сжав пальцы в кулаки и сделав вдох поглубже, зашагала быстрее и увереннее, как тут…
– Как же ты меня бес-с-сишь, а! – раздался раздражённый голос за спиной, и в этот раз я даже не вздрогнула при появлении Августа.
Он стоял позади меня и выглядел максимально недоброжелательно. По крайней мере, настолько сердитого выражения лица я у него ещё не видела. Он не выглядел опасно, или пугающе, нет. Скорее так, словно просто испытывает высшую степень недовольства.
– Чёрт возьми… Что это с тобой? – протянул, заметив, что на мне надето и, высоко вздёрнув брови, заскользил по телу издевательским взглядом. – Вот же дурочка, надо было сказать, что ты одеться забыла, я бы мигом примчался! Или… нет?
С весельем заглянул мне в глаза, подошёл ближе и то ли фыркнул, то ли усмехнулся:
– А это ещё что? – ткнул пальцем мне щёку. – Ты накрасилась, Рони?.. Вау. Ты накрасилась! Я, конечно, дико извиняюсь, но эта помада тебе не идёт, выглядишь, как дешёвая шлюха. Аа-а. Так ведь и было задумано?.. Упс.
– Где Дина?
– Ты даже ногти накрасила?! Чёрт, Рони, у меня вот сейчас прям сердечко затрепетало.
– Август, где Дина?!
– Может ты ещё и тот уродливый спортивный лифчик сняла?.. Нет, стой, не говори! К этому я ещё не готов.
– Может, хватит? – пронзала его тяжёлым взглядом.
Август гаденько рассмеялся, запустил руки в карманы джинсов, сделал долгий протяжный вдох, а на выдохе привычная угроза вспыхнула в его глазах, губы сжались в тонкую линию, черты лица ожесточились.
– Ну ладно. Повеселилась? – зловещим шипением. – А теперь бегом домой умываться!
Схватил меня за локоть и дёрнул на себя, но протест во мне оказался настолько мощным, что я нашла в себе силы отмахнуться и решительно отступить назад – в сторону фабрики.
– Ты что это сейчас делаешь? – сузил глаза.
– Не подчиняюсь тебе, – отрезала сухо.
– А-а, понял, – отведя взгляд в сторону, закивал. – Характер демонстрируешь? Эх, Рони-Рони… глупая девочка. Характер нужно показывать лишь тогда, когда он есть, а у тебя…
– Хватит! – перебила, на удивление твёрдым голосом. – Хватит меня унижать!
– Унижать? – вкрадчиво повторил и навис надо мной большой тенью. – Это я-то тебя унижаю?.. Тогда чем же занимаешься ты весь день, требуя моего появления и провоцируя убогой вылазкой, в убогом виде, в это убогое место?.. Почему было сразу не сказать: «К ноге, Август»! «Сидеть, Август»! «Рядом, Август»!
– Ты вынудил меня сюда пойти. И ты это знаешь. Скажи где Дина! Что с ней? Что ты с ней сделал?
– Я? – ткнул пальцем себе в грудь и повторил оскорблённо: – Я сделал?.. Это жизнь с ней сделала! Я тут причём вообще?
– Не смей смеяться над ней, – сквозь сжатые зубы. – Ты и ногтя её не стоишь!
– В таком случае должен сообщить, что у тебя чертовски дерьмовый вкус на парней, Рони.
