Гордо сообщая последние новости, они думают, что всё под контролем! А они знают: где сейчас пленных 53 человека? Здесь их слушают и гремят судейским смехом; знали бы они, что говорят те, кто потом продают людей на верную гибель в другие страны после того, как выпили с них последние соки!
Знали бы! А потом говорят о без вести пропавших, фото собирают и молятся за них! А что толку? Людей, может, и нет давно! Так что тут думать, что они сделали всё, что могли!
Когда—то она думала, что есть в мире справедливость и всех принесет к одному – мирной и благостной Фемиде, но как же – здесь она поняла, на что-то надеяться и молится – попросту нет смысла, т.к. все равно все уже решено и будет произведено тогда, когда все будет решено.
Хотя, судя по тому, что каждый думает о близком человеке, таком же, как и он, то не мудрено, что у них такая участь! Разве до попадания сюда кто-то думал, что у него все будет настолько обреченно? Нет! Жили и осуждали соседа и сожителя, не принимали их дары. Пусть даже и в виде опыта – всего всегда было мало.
А теперь – им всего с лихвой: и ночных слез, и пронизывающей боли, и затравленной обреченности – только теперь ничего не вернешь! И просят прощение у тех, кого лики уже не помнят.
***
В палатке был полумрак. Напротив входа, у другого конца, стояла кровать. На ней перина и давно не стиранное постельное белье. Запах старости уже давно здесь витал, только младший сын этого не хотел осознавать – признать это – все равно, что принять неизбежность смерти.
Стол стоял у входа и одинокий стул где-то вдали боялся всех присутствующих. Полы здесь были земляные и свежая трава кое-где пыталась бесстрашно расти, не теряя надежду, что когда-нибудь она снова увидит солнце. Дверь была в виде шторы, что когда-то была на окнах их дома. Цветы давно выцвели и теперь осталась только серо-зеленая палитра. Александр стоял у кровати отца. Тот молчал и лишь иногда кряхтел.
– Зачем ты ее забрал? – отцовское недовольство жгло.
– Отец, она моя! – хоть чем-то пытаясь оправдаться и что-то сказать, ведь молчание может забрать его избранницу.
