Смерть его освободила. Смерть и Прегер, взявший заботы о его матери на себя.
Но как всё это время жил Илья? Где? С кем?
— Что ещё ты о нём знаешь? — отстранилась Янка, вытерла слёзы.
— Не так много, как хотелось бы.
— Платон, не хочешь рассказывать, не рассказывай, но, пожалуйста, не делай из меня дуру. Он женат? У него жена, дети, семья?
Платон дёрнул головой. Янка слишком хорошо знала это едва заметное движение — оно выражало досаду, даже раздражение. Ему показалось, она старается выпытать женат ли Илья.
А она не старается.
— В конце концов, давай я уеду вместе с сыном, пока Илья будет здесь, — предложила Янка. — Вернусь, когда он вернётся к своей новой жизни.
— Именно этого я хочу меньше всего, — ответил Платон. — Во-первых, он всё равно спросит и не удовлетворится никакими объяснениями, пока тебя не увидит…
— А во-вторых, как тебе во-первых? — усмехнулась Яна. — Платон, что ты задумал?
— Отпустить тебя.
— Куда? На все четыре стороны? — усмехнулась она, не веря своим ушам. — Вот спасибо!
— Тебе двадцать шесть лет, Ян. А мне сорок шесть. Ты понимаешь, какая между нами пропасть?
— И шесть лет назад понимала. И когда выходила за тебя замуж. И сейчас понимаю.
Он покачал головой, словно она понимает что-то не то.
— Когда у нас последний раз был секс?
— Вчера, — она пожала плечами.
— А предпоследний?
— Ну, может, неделю назад. И что?
— А как часто у нас был секс, когда мы поженились.
— Ну ты сравнил! Конечно, в начале отношений чувства острее. Это нормально. И тебе сорок шесть, а не семьдесят.
— Ну, так долго я вряд ли проживу. Я не о том. Я хочу…
Он снова вздохнул тем самым тяжёлым вздохом.
— Святые малолетние шлюхи! — вот теперь Янка упала в кресло. — Мы возвращаемся к разговору о моей сестре? Значит, теперь ты хочешь её?
Он развёл руками.
— Я думал, чего я хочу. И решил, что хочу всё оставить вам с Кириллом, себе — только самый минимум, чтобы поддерживать тот уровень жизни, к которому привык. Ну и компанию, ей же надо управлять, и лучше меня это никто не сделает. А когда… если…
Янка онемела и оглохла от ужаса. Всё было даже хуже, чем она думала.
Даже хуже, чем могла увидеть в самом страшном сне.
Платон что-то ещё говорил: о себе, об Илье, о Кирилле. Смысл слов до Яны не доходил, но это звучало как план. План, над которым он думал.
План, который ей совсем не нравился.
— О чём ты, Платон, чёрт побери! — подскочила она. — Да у Ильи давно своя жизнь. Он, может, даже не приедет. Я и думать про него не хочу, — соврала она.
Его сын не давал ей забыть про Илью ни на минуту.
Его голубые глаза. Волосы, как у отца. Его черты, что иногда проступали так отчётливо, что хотелось тряхнуть головой. И дальше, будет, наверное, ещё заметнее. А Платон наверняка видел больше, ведь он знал Илью с рождения.
— Нет у него никого, — вздохнул он. — Ни жены, ни семьи, ни детей.
И вопрос «Откуда ты знаешь?» был лишним. Но Янка и не собиралась его задавать.
— Нет, — сказала она. — Ты спрашивал моё согласие сообщить ему о матери. Мой ответ: нет. Как бы это ни было бесчеловечно. Илья умер. Давно. Шесть лет назад. Для его матери в том числе. Его больше нет. И не вздумай… — Она покачала головой.
— Уверена? — переспросил он.
— Как никогда, — ответила Яна.
— Хорошо, — ответил Платон и вышел из комнаты, не добавив ни слова.
Чёрт тебя подери, Илья Лейкин!
Чёрт тебя побери, Платон Прегер!
Янка выдохнула.
Ладно, над чем бы ни думал её муж, к этому они ещё вернутся.
