Доля человека - страница 30

Для ‘фа’ зов свой оставляю, того что ‘фа’ – это мой призыв, кто спит в чертогах моих, и ‘фа’ – это воину созыв, чтобы встал, когда выход ему назначаю, и ‘фа’ – долгое эхо войны и долгий вопль, сына не дождавшейся матери. И рад бы ‘фа’ совсем убрать, да нужен звук этот моей матери. ‘Фа’ – звук мадонны. И мать сопереживает, и сообщает, и сама приходит, и плат накидывает на спасение и на мир, на отдых, на забвение, на долгое и волшебное засыпание. Кому ‘фа’ прозвучит, тот на зов матери моей пойдет.

И ‘соль’ на чудо собирается, и становится честью, и правилом, и справедливостью. И говорю на суде моем звуком ‘соль’, и ‘солью’ мне отвечают, и просят, и совещаются. Суд есть ‘соль’ и правда, и ‘соль’ звучит, когда правду говорят. И ‘соль’ звучит, когда молятся, и познают, и понимают, и по правде живут. ‘Соль’ и есть мой звук главный, и сам ему я следую. И сам туда себя направляю, где он раздается. И открываются врата, и подчиняется свита. И считаю я чашу, и выливаю, и расписываюсь, и новые чаши устанавливаю.

Доподлинно то говорю, как устроен и как расписан звук, и с кем какому звуку постижение начинается. Тем звукам еще звуки есть, и разные, и смятенные, и протяжные, и громкие, и низко звучащие. Да то не всем я сказываю. Пока и тебе не отвечу.

Звуки связывают звук в мелодию. Та мелодия меня сама задевает. Самая красивая мелодия смену весам производит. Спетая песня чувством переворачивание чаши осуществляет. Голос раздается с перерывом. Срок смены сам изменяется и даже останавливает время.

Год состоит из нескольких высоких звуков. Год определен как год из нескольких высоких звуков и составляет миллион лет. Год из нескольких низких звуков составляет пять лет. Смена лет состоится, когда с чаши на суде выливается звук. Каким звуком прозвенит, такой и станет спасение[м?]. Самый верх составляет звук ‘ля’. Самый верхний звук ‘ля’ означает поворот чаши в противоположном направлении. ‘Си’ означает поворот чаши на треть. ‘До’ поворачивает чашу на 6 сотых, и ‘соль’ опрокидывает чашу. Так и сам я не совершаю. Так смена устроена.

Дорогой спасения идет, кто чашу звуками ‘до’ постоянно наполнял. Спасение ждет, кто ‘ре’ и ‘ми’. А весь ряд звуков составляет гамму, которой не перевернуть чашу, и свет спасение не принесет. У кого вся гамма, у того свет спасения не принесет. Чересчур то понятию не соответствует, и постижение требуется. До какого тона сперва свет посылает, и до которого человек по порядку настроит, то и есть опыт перерождений. С какого тона звук проносится, с того звука и происходит перерождение. Тон переносит человека с того времени, когда он жил, в то время, когда он совершал свой проступок. И, когда снова он слышит тон, то чаша переворачивается, и происходит видение, как человек себя вел. Только некоторым то понятно. Должен тон раздаться, чтобы человек сам вспомнил, и повернулась чаша. У крена чаши сам свет всасывает свет с мелодией ‘до’, и сам переносит с уровня ‘си’ в уровень ‘до’. Когда то останавливается, тогда горячий притягивается воздух, и совершается выдох. И с выдохом собирается струя света, которая из века в век успевает дожить свой век.

Псами уносятся смертные, сами собой умершие. Смена весов мешает им попасть в пространство. Ускользать они начинают с Млечного Пути на путь астероидов, становятся поясом астероидов те.

Кто оказался невинно убиенным, переносится с Псами в покои Ориона, и поспешная смерть кругом заменяется. Круг сам вокруг смены чаши облетает, и [они] снова на построение переносятся. Смерть их освобождает их от чувств прошлых. И оставляет грехи ихние [их], и убийцам ихним [их] свет их посылает сам. Кто умер сам, сам свои грехи отрабатывает. А кого убили, того грехи на убийц к пересылу сами посылаются – то и становится убийце проклятием. Сам кто умер через время очищается и по тонкому тоннелю к смерти, отделившись от тела, спускается по тоннелю.