Хотелось выть от отчаяния. Хотелось забиться в какую-нибудь дыру и там умереть, но и это оказалось не так просто. Даже после того, как все пошло прахом и окружающие перестали его замечать, глубоко в душе еще теплилась воля к жизни и тлела надежда на лучшее. Всегда можно начать по новой, говорила эта искра. Ты еще сумеешь что-нибудь построить, ведь ты в этом хорош.
Да, но в разрушении он еще лучше. Фредди доказал это на практике.
Спустя несколько бесконечных минут он встал и огляделся. Вокруг валялись использованные шприцы и окровавленные салфетки. Пахло мочой. На стальной ферме моста стояли в ряд пустые бутылки из-под пива и водки.
Когда стало ясно, что ему придется освободить квартиру, а на другое жилье денег не достать, Фредди дал себе обещание, что не скатится до того, чтобы ночевать под мостом в компании бродяг. И вот он оказался именно здесь, в грязной дыре посреди города, единственном уголке, где можно было хотя бы на время почувствовать себя в безопасности…
Фредди заплакал. Вместе со слезами тело исторгало из себя страх и нервное напряжение, а над головой мост мерно покачивался под шагами прохожих. Кто-то смеялся, слуха достигали обрывки разговоров, шум транспорта и сирены, этот неумолчный гул большого города. Фредди прислушивался и сознавал: отныне он здесь чужой.
Через несколько минут он успокоился и подумал, что еще может предпринять.
Обращаться в полицию не было ни малейшего желания. Фредди задолжал некоторым людям крупную сумму, и стоит ему объявиться, как они упрячут его за решетку.
Должен быть другой выход.
Преследователь будет разыскивать его по улицам и площадям, по всем местам, где, собственно, и обитали бездомные. Там ему нельзя появляться ни в коем случае, а с другой стороны, нельзя попадаться на глаза полиции. При всех этих ограничениях даже такой город, как Гамбург, становился крайне тесным.
По узкому каналу почти бесшумно приближалась изящная желтая байдарка. В ней сидел мужчина и разученными движениями работал спаренным веслом. Поравнявшись с Фредди, он кивнул, и Фредди в ответ помахал рукой. Он смотрел ему вслед, пока байдарка не скрылась за изгибом.
«Умри или сделай самое трудное, что только можешь придумать», – подумал Фредди.
Он поднялся, отряхнул пыль с одежды и пошел прочь.
8
Туннель!
Эта мрачная, полукруглая дыра в стене, где тьма смыкалась вокруг осязаемым пологом, наводила на Яну животный страх. В одиночку она никогда не влезла бы туда, чего бы ни требовал от нее Хозяин. Пусть сам спускается к ним в подземелье!
Но Хозяин этого делать не станет, сказала Катрин. Если б они отказались подчиняться, он вообще ничего не стал бы делать. Вода перестала бы капать с потолка и наполнять жестяную миску. Ни еды, ни света, ничего… Их ждала бы мучительная смерть.
И вот Яна подчинялась указаниям, потому что в этом был единственный ее шанс на выживание.
Катрин ползла впереди, Яна – следом за ней. В туннеле стояла такая темень, что невозможно было разглядеть даже собственную ладонь, не говоря уже о Катрин. Яна слышала лишь шорох и натужные хрипы перед собой.
– Просто двигайся, не останавливайся, – бормотала Катрин время от времени.
Туннель постоянно сужался, и скоро Яна почувствовала, как задевает спиной массивный свод. Теснота сдавливала сердце и легкие, становилось трудно дышать, и Яна была на грани паники.
– Не бойся, мы почти добрались, – донесся откуда-то спереди голос Катрин.
