— Не будет никакого выговора, — отмахнулся Светозар. — Не тот случай, головой отвечаю.
— Отвечаете, но при этом расстроены. Вам не нравится, что я до этого докопалась.
— Не во Владе дело! В Гвидоне. Меня расстроило то, что он заранее снял второй гараж и спрятал машину. Я надеялся, что он просто рванул, куда глаза глядят, через пару дней одумается и позвонит. А этот мерзавец... — Светозар насыпал горсть карамелек в вазочку. — Берите к чаю. Утешьте меня продолжением сказки, майор Кравец. Может быть, мне чуть-чуть полегчает.
— Это именно что сказка, Светозар, — напомнила Дарина. — Чтобы она обрела детали яви, нужно провести серьезное расследование, отыскать доказательства и свидетелей. А с этим большие проблемы.
— Обрисуйте задачу, — подвигая ей чашку с чаем, предложил Светозар. — А я подумаю, как ее решить.
— В деле мятежной «Грозы» есть два важных момента. Во-первых, на борту катера присутствовал посторонний. С ведома и полного одобрения командира. Это подтверждено свидетельскими показаниями. Тех троих офицеров, которые отказались бунтовать, и были отправлены в трюм. Трое мятежников, получивших сроки, говорили, что посторонних не было. Во-вторых, в командирской каюте обнаружили белый порошок, синтетический наркотик с неопознанной добавкой. По заключению экспертов — повышающий внушаемость оборотней. Судя по упаковке, большая часть порошка была использована. При этом анализы крови не показали, что спасенные с «Грозы» употребляли этот наркотик.
— Что за посторонний?
— Белый лис в военной форме, с погонами полковника. Молодой, возраст, по оценкам свидетелей, от двадцати трех до двадцати пяти лет.
— Штабного бы вычислили. Значит, фальшивка.
— Возможно. Он прибыл, чтобы дать специальные указания морпехам. Выстроил взводы на палубе, приказал дожидаться сигнала.
— Он привез наркоту, — доставая пачку зубочисток из ящика, предположил Светозар.
— Возможно.
— Мог накачать морпехов и отправить на задание.
— Мог. Вы сейчас выстраиваете версию, оправдывающую Гвидона. Но, с таким же успехом, кто-то из лейтенантов — или даже оба — могли быть с ним в сговоре.
— Поймите. Гвидон не такой. Он немножко дурак. Везучий. И невезучий одновременно. В обе стороны сразу: пойдет за стиральным порошком, нарвется на психа с гранатой, вместе с ним в окно выпрыгнет, потом встанет, отряхнется и уйдет почти без травм. Другой психа не встретит, зато после падения с седьмого этажа год по больницам валяться будет. А у Гвидона все в одной корзинке. И как будто Камул эту корзинку через пламя несет. Я не верю, что он пошел взрывать нефтепровод. Его кто-то обманул. Он доверчивый.
Дарина вспомнила толстую самодовольную физиономию на фото и усмехнулась.
— Зря вы так, — покачал головой Светозар.
— Вернемся к архивному делу. Расследование было проведено спустя рукава. Командир и три офицера признали свою вину — в том, что подняли мятеж и выдвинули требования. Разъяренный главнокомандующий надавил на трибунал, и их осудили в кратчайший срок. Не за мятеж. За умысел угона десантного катера и передачу военных секретов в Антанамо. Командира лишили воинского звания и наград и расстреляли по статье за измену родине. Трем офицерам дали разные сроки, трех спасенных членов экипажа, которые были заперты в трюме, уволили в запас по неблагонадежности, навсегда отрезав возможность карьеры. Дело закрыли. А полгода назад, после смены главнокомандующего, родственники командира подали апелляцию, добиваясь изменения приговора. Военная коллегия пересмотрела его дело и переквалифицировала на статью о воинских преступлениях. Приговор изменили на десять лет лишения свободы, но полной реабилитации покойный командир не получил. Вашему Гвидону прилетело рикошетом — подмену выявили из-за апелляции. Следователь распорядился загрузить все хранившиеся в деле отпечатки пальцев в новую базу. Прежде они лежали себе и лежали под грифом «совершенно секретно». А как только оказались в общем море, тут же выяснилось несоответствие.
