Несколько недель прошли на осадном положении. К счастью, никто не выяснил, где разрушительница чужих семей снимает квартиру, так что смогла облегченно выдохнуть. Но выходила из дома, как шпион, только после того, как стемнеет. Да и то редко. Еду заказывала на дом. Чтобы курьеры не опознали во мне «ту самую разлучницу», надевала медицинскую маску, закрывающую половину лица.
Вот и сейчас ждала доставщика роллов, глядя на котят, которые уже потихоньку осваивали комнату, не желая сидеть в домике. Расстроенная Киса, устав собирать в гнездо расползающихся в разные стороны малышей, посмотрела на меня и мрачно прокомментировала:
- Мяф.
- Не слушаются? – я рассмеялась и погладила ее. – Ну, прости, они растут. Им интересно, что там, за пределами домика. Они не я, им нет необходимости сидеть в норке, как старому кроту.
Звонок в дверь помешал жалеть себя. Вот, покушать привезли, хоть голодная смерть мне, гадине, уводящей мужей у беременных жен, не грозит. Натянула маску и протопала в прихожую. Разыгравшийся аппетит сделал меня беспечной. Я распахнула дверь, даже не глянув в глазок. А зря.
Это выяснилось, когда увидела на пороге Макарского.
- Уходите, - попыталась закрыть, но он уперся в нее рукой и помешал.
- Валерия, нам нужно поговорить.
- Не о чем. А извинения ваши я не приму. – Поднажала на дверь.
- Не собираюсь извиняться.
- Тогда тем более проваливайте!
- Это ты должна извиниться!
- Ага, щаз! За что?
- За то, что ударила.
- Как будто вас раньше женщины не били.
- Никогда.
- Зря!
Снова попыталась вытолкать его за пределы квартиры, но увидела, что по лестнице за спиной этого козла поднимается курьер в характерной красной кепке и желтой жилетке.
Вот только не хватало, что он увидел архитектора здесь! Через полчаса все будут знать. Москва так устроена. А что такое папарацци, держащие осаду под твоими окнами, я уже знала – на горьком личном опыте. Чтобы проникнуть в квартиру, и соседями назывались, которых я затопила, и участковыми, и… Все было, короче.
- Да заходите же вы уже! – прошипела я, вцепившись в свитер Макарского и дернув на себя.
- Какая вы непостоянная женщина, - ухмыльнулся, прижав меня спиной к стене прихожей и бесцеремонно прильнув ко мне.
- Отпустите!
- Зачем?
Звонок в приоткрытую дверь заставил его изогнуть бровь.
- В комнату, живо! – скомандовала я, вытолкав его из прихожей.
- В шкаф лезть? – с ехидцей осведомился он.
- Лучше сразу из окна прыгайте.
- Тогда завтра все новостные ленты будут пестреть сплетней о том, что известный архитектор покончил из-за вас жизнь самоубийством!
Фиалки прямо-таки сияли весельем. Вот стрекозел, а!
- Согласна! Пусть пестреют, прыгайте!
- Нет уж, - посерьезнел. – У меня пожилая мама, нельзя.
Нетерпеливый звонок в дверь избавил меня от этого диалога.
- На котят не наступите, - предупредила гада и вышла из комнаты, прикрыв дверь.
- Чего так долго не открываете? – обиженно насупился курьер. – У меня других заказов море! Все кушать хотят! И чего вы в маске?
- Да из Намибии вернулась вчера, температура чего-то. – Покашляла, искренне издеваясь. – Надеюсь, не привезла Эболу в качестве сувенира!
- Мать твою! – курьер всунул мне в руки пакет и дал стрекача.
- Да пошутила я! – крикнула вслед.
Но куда там, уже умчался. Теперь мне стыдно. Немного. А вот некоторые живут вообще без этого неудобного чувства. И все у них отлично.
