Вернулась в комнату и обомлела. Макарский сидел на полу, вокруг и по нему ползали котята, а мужчина улыбался, как счастливый ребенок.
- Киса, ты куда смотришь? – укорила я кошку, которая наблюдала за этим безобразием с кровати.
- Мя, - она довольно сощурилась.
Ее, видите ли, все устраивало. Значит, она ничего не имеет против такой няньки для детей.
- Почему вы в маске? – поинтересовался архитектор, почесывая пузико самому ленивому из хвостатого семейства.
- Чтобы от вас не заразиться беспринципностью. – Пробурчала, но маску сняла.
- Прелестные создания, - поглаживая другого малыша, констатировал мужчина.
Никогда бы не подумала, что он может так нежно улыбаться. Впрочем, Гитлер, говорят, был заядлым собачником.
- Вы с котятами пришли поиграть? – села на кровать рядом с мамой-кошкой.
- Нет, это приятный бонус к визиту.
- Так что вам надо? Или завтра ждать статью о том, как Макарский навестил любовницу? Бессовестную гадину, разбившую его семью и ставшую причиной выкидыша у несчастной жены?
- Они и такое писали?
- Можно подумать, вы этого не читали.
- Не имею привычки читать такую ерунду. – Равнодушно пожал плечами.
- Завидую. А вот я все прочитала.
- Зря.
- Так озвучьте уже, зачем пришли. Вы, кстати, не вовремя, - потрясла пакетом с роллами. – Я ужинать собиралась.
- Этой гадостью?
Господи, дай сил! Глубоко втянула воздух.
- Вы еще и диетолог?
- Просто привык тщательно выбирать, что есть.
- Поэтому иногда закусываете ни в чем неповинными девушками-дизайнерами? – осведомилась ехидно. – Теми, которые от сохи?
- Нет, конечно, - ответил, не моргнув. – Это же столько лишних калорий. Да и некоторыми такими девушками можно серьезно отравиться.
Это что, был намек на то, что я толстая?! И старая?!
Макарский расхохотался, так громко, что котенок, уснувший на его коленях, проснулся и зашипел.
- Не пугайте детей! – возмутилась я.
- У вас такое лицо, - отсмеявшись, сказал мужчина, - на нем абсолютно все написано! Прямо телесуфлер какой-то.
- Вы скажете, зачем явились? – вздохнув, снова спросила я.
- Так не терпится от меня избавиться?
- Уже мечтаю об этом.
- Хорошо, - бережно переложив котенка на пол, он встал, вынул из внутреннего кармана пиджака сложенные вдвое листы и протянул мне. – Вы должны подписать исковое заявление. Против тех журналистов. Если их можно так назвать.
- В чем подвох? – подозрительно осведомилась, посмотрев в документы.
- Никакого подвоха. Если хотите, покажите их юристам.
- В отличие от вас, у меня нет юридического отдела.
- Юристов в Москве больше, чем бродячих собак, а вам нужен всего один. Давайте тогда встретимся через неделю.
- Нет уж, перспектива снова увидеть вас слишком ужасна, - я взяла с прикроватной тумбочки ручку и подписала документы. – Держите и проваливайте!
- Скоро уйду, - архитектор убрал листы обратно в карман, - но сначала сделаю то, чего до боли хочу!
Он рывком притянул меня к себе, одна рука на талии, другую запустил в волосы, прижал ладонь к затылку, не дав уклониться от поцелуя. Такого яростного, жесткого и обжигающего страстью, что из памяти сразу стерся тот, «постановочный», киношно-ванильный, на набережной, для фотографов.
Сейчас это был настоящий Макарский – беспардонный наглец, который делает, что хочет. Но самое ужасное, что я, хоть и понимаю, что должна оттолкнуть, сделать все, что угодно, лишь бы выбраться из его стальной хватки, на самом деле совершенно не хочу из нее выбираться!
