Интересно, а его самого когда-нибудь посещали кошмары? Если да, то за десятилетия жизни в этих стенах он наверняка успел к ним привыкнуть.
Встав, я привел себя в порядок и собрался было покинуть комнату, дабы, как и вчера, разделить завтрак с Грейс и Эмилией, когда краем глаза вдруг заметил за окном нечто необычное. Приблизившись, я увидел автомобиль полиции, находившийся вдалеке, в самом начале дорожки, ведущей к дому. Внутри, насколько я мог различить, никого не было. Это значило, что представители закона, должно быть, уже поднялись вверх, к дверям особняка. Или вовсе находились где-то среди его обитателей, если, конечно, их сочли нужным впустить.
Пусть я и не был ни в чем виновен, по спине все же пробежал холодок. Встреча с полицией всегда ассоциировалась у меня с чем-то плохим. Быть может потому, что каждая из них происходила в самые мрачные моменты моей жизни. Для меня, пожалуй, это было своего рода дурное предзнаменование. Как сгустившиеся на небе тучи, возвещавшие о приближении грозы. В совокупности с воспоминаниями о ночном кошмаре, мысль о прибытии в особняк незваных гостей сразу же ввергла меня в дурное настроение.
Прошлым вечером я не просил Шарлотту принести мне завтрак в комнату. Потому переждать «ненастье» здесь я не мог. Подступавший голод давал о себе знать. Да и стоило ли так беспричинно прятаться? Ведь я даже отдаленно не мог предположить, что привело сюда тех, кто следил за порядком в Молтен Роке. Однако некое необъяснимое чувство рождало во мне твердую уверенность – они прибыли сюда, принеся с собой крайне скверные вести.
Подойдя к двери, я протянул к ней руку, как почти в тот же миг в нее негромко, но весьма настойчиво постучали. Судорожно повернув ключ в замке, я сразу же открыл ее. По ту сторону порога стоял высокий мужчина с короткой стрижкой, небольшими усами, сурово нависавшими над верхней губой, и холодным ясным взглядом серых глаз, пронзавшим меня насквозь.
От того, сколь быстро я отворил дверь, его серьезное лицо стало еще более хмурым. Он мельком, видимо, следуя давней привычке, осмотрел мою комнату, а потом снова повернулся ко мне. Как-то подчеркнуто-тяжело вздохнув, словно показывая тем самым, что ему даже без моих возможных признаний заведомо известны все мои тайны, он прокашлялся и заговорил:
– Здравствуйте. Меня зовут Винсент Донован, сержант полиции. Примите мои извинения за беспокойство. Но я прибыл сюда, чтобы задать вам несколько вопросов.
– Эндрю Мэтьюз, – представился я. – Что ж, проходите. Надеюсь… – В этот миг справа в тени коридора я увидел уже знакомую мне служанку. Она просто стояла там, даже не пытаясь скрыть своего присутствия или сделать вид, будто проходила мимо. Наблюдала за нами так, словно это входило в ее прямые обязанности. – Шарлотта, могу я попросить тебя принести мне и сержанту по чашке крепкого кофе?
– Уверяю вас, это лишнее, – запротестовал мужчина.
Девушка же, поклонившись и ничуть не меняясь при этом в лице, неспешно пошла в сторону лестницы.
Сев за стол, я пригласил его расположиться с противоположной стороны. Мое волнение постепенно ушло. А вот гость, напротив, начал заметно нервничать, как если бы не ожидал подобной вежливости со стороны кого-то из обитателей особняка. Несколько минут он делал вид, что пытается разложить в нужном порядке бумаги, которые достал из черной продолговатой папки, скорее, дабы успокоиться. Для меня было странно наблюдать за этим, учитывая, что прямо передо мной находился один из представителей местной власти.
