И бабуля еще… со своими планами женить его чуть ли не на первой встречной. Как некстати, учитывая последние события!
Иван встал, побегал по дорожкам вокруг дома. Можно было бы и по селу пробежаться, да местные будут на бегуна удивленно оглядываться. Для них лучшая физическая активность – работа в огороде.
В доме было тихо. Иван вошел в столовую точно в восемь (бабушка не любила опозданий к столу) и удивленно повертел головой. Завтрак был на столе – кофе исходил ароматным дымком, на горячих тостах таяло масло – а за столом присутствовал лишь Шах, и то, скорее, под ним.
— А где бабуля? — растерялся Иван.
— Я за нее, — довольно промурлыкал ученый кот.
На дверце старинного буфета красовалась ярко-желтая наклейка: «Ушла в Лукоморье. Слушайся Шаха».
Иван фыркнул:
— Ей, значит, можно, а мне нельзя?
— У Ядвиги р-р-разговор с Оладьевым, — протяжно объяснил Шах.
— Не удивлюсь, если обо мне.
— Не угадал, мур-р-р. Не один ты на свете имеешься, Ваня. В Дом гости заселились.
— Ха! Надолго ли?
— А ты пойди да узнай. Заодно поможешь чем. Др-р-ров наколоть, штакетник поправить, мур-р-р.
Идея Ивану понравилась. Лучше сразу к жильцам приглядеться. Все равно они долго в Доме не протянут, а Ване потом перед Тарасом Петровичем отчитываться.
В голову Ивану пришла еще одна мысль, по его мнению, гениальнейшая: а вдруг Дом, занятый гостями, отвлечется и пропустит его в Лукоморье? Такой шанс упускать нельзя. Если уж Ядвига к Оладьеву поехала, заселенцы в этот раз перспективные.
Однако и требования у Избушки высоки, достаточно вспомнить ту лучезарную группу из «Цветов и корней». Откуда они узнали, что в селе пустует жилье, неизвестно. Явились и даже дверь открыть сумели. Рано обрадовались чудаковатые бродяги, не захотел их Дом. Чует Иван, и в этот раз полетят чьи-то клочки по закоулочкам.
— Зр-р-ря ты так, — попенял ему Шах. — Они в Избе Живой огонь зажечь смогли.
— Поем и схожу, — уступил Иван.
Ну вышло раз зажечь Печь, так это не значит, что Изба жильцов нашла. Сколько лет она без Бабы Яги стоит? Много. Функционал и так устаревшим был, а теперь, небось, окончательно выдохся.
— Будь остор-р-рожен, — кот аккуратно снял зубами свежего пескарика с тарелки и смачно им захрустел.
— Ну а вот этого не надо, пожалуйста. Я слово держу, в Лукоморье не хожу, — раздраженно сказал Иван, стуча по вареному яйцу. «Пока», — добавил он про себя. — А вот за бабулю волнуюсь. Ей бы тоже поосторожнее быть.
— Ядвигин род испокон веков людям служит, — возразил кот, облизываясь. — В колдовских мирах с выбором ее смир-р-рились, а вот ты…
— И я служу, и не вижу, в чем разница. Если одному безумному колдуну стукнуло в голову, что причина его бед во мне, это его проблемы, — Иван вытер рот салфеткой и решительно встал. — Схожу к Дому, погляжу, что там за заселенцы.
— Сходи, добр-р-рый молодец, сходи, — промурчал кот, сыто щурясь.
***
На новом месте Катерине снился какой-то бред. Будто она выходит замуж в саду, что начинается прямо за дверью, под аркой из чайной розы. И сад не сад, а лес какой-то, а от жениха виден один рукав, зато рука из него торчит крепкая и в золотых часах.
— Фух! — встряхнулась Катя, проснувшись. — Приснится же такое.
Машка сама вызвалась отвезти Настю в садик. Мелкая капризничала. В садик она не желала, ей хотелось в подвал, на чердак и во все места в доме, что еще не были исследованы. Маша злилась. Катя отпустила ее погулять после школы с друзьями (поделиться новостями и перетереть мелкие подростковые сенсации, вроде нового жилья), а Настюша ее задерживала.
