– Сейчас спустимся. Жди нас. Ступени действительно почти все разрушились.
Ребята осторожно спустились вниз и подошли к девочке.
– Это мой брат Максим, знакомьтесь.
Катя как-то вся раскраснелась, шутливо сделала книксен и подняла свою руку перед Максом, надеясь, что он её поцелует.
– Катя, – торжественно произнесла она, но так и не дождалась поцелуя от Макса.
Максим вежливо поздоровался и сразу же отошёл в сторону. Все направились к реке. Максим шёл в стороне ото всех, пока в новой компании он чувствовал себя неуютно. У себя в Армавире он мало с кем дружил, много времени у него отнимало посещение различных спортивных секций, а дома – чтение книг, специальной литературы по авиации и бесконечные разговоры с отцом о полётах.
По вечерам перед сном, лёжа в кроватях, поставленных напротив друг друга, Слава и Макс подолгу разговаривали. Славика интересовало всё о брате, и он засыпал его разными вопросами про космос и самолёты. Отвечая на вопросы, Макс тоже загорался, как и брат, и, поднимаясь с кровати, садился, свесив с неё свои длинные ноги, и азартно, с упоением рассказывал Славе о полётах лётчиков и космонавтов, сильно размахивая при этом руками.
Слава потом долго не мог уснуть, он рисовал перед собой дивные красоты бездонного неба с белыми, похожими на сахарную вату, огромными пушистыми облаками. Только один раз он летал на самолёте, когда отдыхал с родителями в Крыму. Но и этого ему хватило, чтобы часто вспоминать картины дневного и ночного неба, луну и удивительной красоты закат солнца.
Слава уже давно забыл про своих муравьев и кроликов. Это детское увлечение ушло в прошлое. А уж с приездом Макса и его интересными рассказами об авиации ему стало стыдно даже вспоминать, как он часами рвал одуванчики для кормления своих питомцев. Славику нравилось общаться с Максом, он стал его кумиром.
Макс был как одержимый! Час занимался утром на турнике перед домом, потом отжимался на лужайке, а затем – бег! Причём на длинные дистанции, маршрут ему подсказал Слава, который тоже сначала бегал вместе с братом, но потом стал быстро уставать, задыхаться и вскоре вовсе бросил эту затею. В общем, Максим так подействовал на Славика, что он буквально смотрел ему в рот.
Стоял июль, лето набирало силу. Ребята подошли к калитке в заборе, толкнули её и вышли к Москве-реке, откуда открывался изумительный вид: река вдали петляла, а её поверхность серебрилась на солнце. По воде плавало много моторных лодок, проплывали мимо байдарочники, ловко гребя лёгкими веслами. Пляжи все были заполнены людьми, загорающими на солнце, оттуда доносились крики детей, голоса взрослых, играющих в волейбол.
Всё цвело, трава была высокая, сочная, кругом росли люпинусы, быстро расплодившиеся повсюду. Они были разных цветов и острые, как стрелы, а их разноцветные головки тянулись к небу и солнцу. Ребята показали пропуск на свой участок пляжа и, войдя на его территорию, растянулись на лежаках. Все, кроме Макса.
Тот, увидев вышку для прыжков в воду, сразу же направился к ней. Он быстро разделся и, поднявшись на вышку, помахал друзьям рукой, сложил ладони, и, подняв их вверх, смело прыгнул вниз головой в воду. Прыжок его был красив. Слава немного сник, увидев такой полёт, так как умел прыгать с вышки, как и девчонки, только «солдатиком».
Вынырнув из воды, Максим, красиво рассекая воду своими крепкими руками, поплыл в сторону буйков. Дальше них плыть было запрещено: там ходили речные трамвайчики. Выйдя из воды, он лёг всем своим загорелым телом прямо на горячий песок и подставил лицо лучам солнца.
