Судьбоносная встреча произошла на улице Кирпичной, где, оставив машины на асфальте, мужчины пошли по раскисшей дороге к огромному зеленому пустырю, вольготно раскинувшемуся за первым от дороги домом соседа.
Четвертый участок был самым большим – двадцать шесть соток. В таблице, которую я выдала мужу, напротив стояла пометка: семь деревьев грецкого ореха. Участок был абсолютно пустой, если не считать этих самых орехов, росших по периметру. Дорога проходила вдоль всей длины и была открыта ветрам и глазу прохожих. Отсутствие забора компенсировали колодец с водопроводом, заведенным на участок и столб со щитком и проводами. В водопроводном колодце сидела трогательная зеленая лягушка. Для сибиряка в декабре это было потрясающе.
На фоне остальных землевладений последнее выглядело очень привлекательно. Простор и чистота ровного участка оставляли чувство гармонии, свободы и красоты. Виталий Николаевич настолько впечатлился, что, не откладывая в долгий ящик, позвонил мне и сказал, что наконец-то нашел то, что мне тоже понравится.
В сгущающихся сумерках мой муж даже не вспомнил о море. Наличие многокилометровых белых песчаных пляжей, как на Ко Чанге, стало для нас подарком судьбы. Их увидела уже я, когда приехала оформлять участок через пять месяцев.
10. Твое от тебя не уйдет
Усталый и довольный супруг звонил мне из гостиницы и взахлеб рассказывал про зеленую лягушку на самом ровном участке на свете, про то, какая там зеленая трава и огромные деревья и что продавец готов подождать с переоформлением столько, сколько нам понадобится для сбора денег.
Я слушала монолог счастливого человека и не перебивала. Перед моим мысленным взором скакала прекрасная декабрьская лягушка. В ее глазах читался только один вопрос: “Где взять двести шестьдесят тысяч?”
Дело в том, что буквально месяц назад мы закончили выплачивать кредит в двести тысяч за участок в Солонцах, который был для нас демоверсией жизни на земле. Никто, даже я сама поначалу не верили в то, что мне понравится такая жизнь вне города.
Родившись в Норильске, можно было познать любовь только к комнатным растениям. Несмотря на все старания моей мамы и меня, на подоконнике у нас сиротливо ютились кактус и фиалка, остальные растения категорически отказывались переносить полярную ночь. Общепринятых дачных шести соток для посадки овощей в Норильске тоже не было. Существовали турбазы, куда норильчане выезжали шумными компаниями на шашлыки с весны по осень.
Впервые я познакомилась с картофельно-полевой романтикой на первом курсе в училище культуры и искусства. Колхозное поле, куда нас привезли осенью на сбор урожая, оставило неизгладимое впечатление: бесконечные ряды картофеля, который надо собирать непременно после дождя. Еще десять лет я старалась полюбить земледелие, чтобы не выделяться на фоне красноярских родственников, но меня бросало в пот от ужаса при мысли о семенах, рассаде, сорняках, копании в земле и заготовках. Да, «Бурундук-шоу» была не моя тема. Со временем «материковская» родня махнула на меня рукой и оставила попытки приучить дикую северянку к земледелию, чему я была несказанно рада.
Я заметила, что картофельная тема возникала в моей жизни вместе с обручальными кольцами и исчезала после штампа в паспорте о разводе. Поэтому, выйдя замуж в третий раз в сорок лет, я по-прежнему убирала чужой картофель в дождь, проклинала земледелие и размазывала грязными руками слезы по щекам, ругая себя последними словами за неумение говорить четкое «нет».
