Брат сердито выдернул свою ладонь из рук сестры. Оказывается Лиза и во сне держалась за брата.
– Извини, – прошептала Лиза. – Меня тени напугали, которые на занавеске.
Серёжа заинтересовался и даже приподнялся, чтобы посмотреть. Глянул и захихикал.
– Понимаю, почему ты испугалась – вон те ветки похожи на Хагги-Вагги. Треугольная голова, ручки-ножки-огуречик – вот зубастый человечек. Представляю: ты проснулась, а на тебя оно прыгает. И ты сразу: а-а-а-а…
Он затрясся от смеха и уткнулся в подушку, чтобы не разбудить родителей. Лиза подхватила:
– Точно! А с ним Кисси-Мисси, Килли-Вилли, Скалли-Ларри…
– Тили-тили, трали-вали, это мы не проходили, это нам не задавали, – Серёжа уже рыдал от смеха.
Лиза смеялась вместе с ним, зажимая рот ладошками. Страх испарился, его место заняло веселье.
Отсмеявшись, Серёжа повернулся к сестре и сказал:
– Мне теперь спать не хочется нисколечко. Давай сходим в ту комнату, которая с лестницей. Посмотрим, есть она там снова или нет.
– Пойдём, – с энтузиазмом согласилась Лиза, – только чем светить будем? У меня телефон сел, а в доме ни одной розетки нет, чтобы зарядить, это только утром можно будет сделать в машине.
– У меня тоже сел, – подтвердил Серёжа. – Да фиг с ними – с телефонами. Свечей вокруг полно, а у меня зажигалка есть.
– Мама не разрешила свечи зажигать, – сказала Лиза. – Ты же помнишь? Пожар может случиться.
– Мы что с тобой – мелюзга неразумная? – возразил Серёжа. – Мы аккуратно. Пошли! Или ты, трусиха, боишься?
– Сам ты «трусиха», – без обиды буркнула Лиза. – Ничего я не боюсь. Пошли.
Дети осторожно, чтобы не очень громко скрипели пружины раскладушек, поднялись, сунули ноги в тапочки, которые накануне сразу после уборки выдала им Мама, и на цыпочках направились к выходу из комнаты.
Лизе показалось, что у Папы на груди топорщится какой-то бугор. Местный деревянный топчан, на котором остался спать Папа, находился далеко от окна, и лунный свет туда не попадал. Девочка нахмурилась, но подходить не стала и вслед за братом вышла за дверь.
– Чего так долго? – Серёжа ждал её в коридоре, держа в руках подсвечник на три свечи. Но горела только одна.
– Старалась не шуметь, – ответила Лиза. – А чего ты только одну зажёг?
– Для экономии, – ответил брат. – Пошли.
Он взял сестру за руку, и они направились на второй этаж.
– Ступеньки не скрипят, – заметила Лиза, когда они поднимались по лестнице. – А когда мы днём по ним шли, «пели» все до одной.
– Да? А я внимания не обратил, – пожал плечами Серёжа.
От его движения рука, в которой был зажат подсвечник, немного дёрнулась, пламя свечи всколыхнулось и почти погасло. На миг детям показалось, что к ним со всех сторон метнулась тьма. Они остановились, огонёк выровнялся и снова засиял, освещая путь.
– Испугалась, – заботливо спросил Серёжа.
– Ещё чего, – ответила храбрая Лиза. – У меня вообще чувство, будто я у себя дома.
– Так ты и есть у себя дома. Это теперь наш дом, – усмехнулся брат.
– Нет, как будто мы когда-то давно здесь жили, потом уехали, а теперь вернулись. Вот какое чувство, – пояснила девочка.
– Да понял я! Просто думал, что это только я так чувствую, а ты, оказывается, тоже.
Они вошли в комнату и остановились на пороге, огляделись, и Лиза сказала:
– Здесь всё как-то изменилось. И даже пахнет по-другому.
– Да, – подтвердил Серёжа. – Вчера над кроватью какие-то страшные тряпки висели, а сейчас, похоже, тюль какой-то.
