Олеся стояла молча, стараясь не дёргаться, но, когда бант оказался на месте, голова у неё непроизвольно откинулась назад.
– Ой! Он как гиря, мам! Я сейчас назад упаду! – всплеснула руками девочка.
– Привыкнешь, – засмеялась мама, поправляя воротник. – Зато все будут смотреть на тебя и говорить: «Вот это первоклассница! »
Олеся поджала губы, посмотрела на себя в зеркало. Она действительно выглядела торжественно и чуть по-взрослому. Грудь заполнилась странным чувством – гордостью, перемешанной с лёгким страхом.
– А вдруг в школе будет скучно? Или я не найду подруг? – спросила она тихо, крутя край сарафана.
– Всё найдёшь. И подруг, и любимые предметы. Главное – будь собой, – сказала мама и взяла её за руку.
На улице было солнечно и шумно – повсюду спешили нарядные дети с букетами, фотографы щёлкали затворами, во дворе школы звучала музыка. Олеся сжала мамину руку чуть крепче.
– Мам. .. – прошептала она. – Ты со мной чуть-чуть постоишь, пока я не пойду?
– Конечно, – улыбнулась мама. – Я всегда рядом. Даже если стою чуть дальше.
И Олеся, выпрямившись, шагнула навстречу новому этапу своей жизни. Бант на её голове всё ещё тянул назад, но девочка уже не обращала на это внимания. Впереди – школа, звонок, знакомство и целый мир, который ждал её первой улыбки.
Раннее утро, в селе Курчуме всё было окутано прохладной дымкой. Воздух был свежим, как бывает только в степных краях на заре, и над крышами домов неспешно поднимался тонкий дым из труб. Из одного такого дома вышла семья: мама Валя, папа Паша и их младший сын Кирилл.
Папа был в военной форме – выглаженной, строгой, с погонами, сверкающими на солнце. На его лице – спокойствие и собранность, но глаза выдавали тревогу. Он стоял, держа в одной руке дорожную сумку, а в другой – ладошку сына.
– Пап, а мы надолго? – тихо спросил Кирилл, задрав голову вверх. Он всё ещё не мог до конца понять, куда уходит отец и почему каждый раз это выглядит так серьёзно.
Павел присел, чтобы быть с сыном на одном уровне, и потрепал его по волосам:
– Совсем ненадолго, герой. Сходим на праздник и придем.
– Праздник, – мальчик радостно запрыгал, – Праздник!
Мама Валя стояла чуть поодаль, стараясь держаться, но глаза её уже блестели от слёз. На ней был тёплый серый кардиган поверх домашнего платья, волосы собраны в небрежный узел. Она нервно теребила край рукава.
– Наша девочка стала еще взрослее.
– Валюша… – он обнял её крепко, – да дети растут.
– Знаю… – она уткнулась носом ему в плечо. – Просто тяжело привыкнуть.
– Ну вот, а ты говоришь Кириллу – не плачь, – улыбнулся он, вытирая слезу с её щеки. – Всё будет хорошо. Мы сильные. Мы вместе.
Они стояли втроём у калитки своего дома, окружённые степной тишиной, в которой звенели лишь далекие собачьи лай и шум раннего трактора. Над селом медленно поднималось солнце, золотя крыши, тропинки и их фигуры.
До школы было идти сорок минут пешком – долгий путь, особенно для семилетней Олеси. Но она уже привыкла: дорога петляла между деревянными домиками, пересекала узкий мостик через ручей, а потом уходила в сторону холма, за которым виднелась крыша школы, как маяк надежды или, наоборот, испытания. Всё зависело от настроения.
Кирилл со смехом побежал по тропинке, усыпанной сухими листьями и солнечными бликами. Ему казалось, что он почти догоняет ветер – так быстро мелькали у него под ногами кроссовки. Но вдруг один из корней, спрятавшийся под листвой, оказался слишком коварным. Кирилл споткнулся, не удержался на ногах и грохнулся прямо на колени.
