– Ковров с ним сам сейчас разберется, – ушел от прямого ответа уклончивый кадровик.
Настенные часы с длинным, под золото, маятником тихо отстучали десять ударов. Коврова все еще не было. Минут через двадцать Силаев предложил шутливо:
– Давайте поступим так, как принято у студентов: десять минут преподавателя нет – все расходятся…
– Точность – вежливость королей, – поддакнул кто-то.
– Ждите! – громко и властно оборвала шутки секретарша Коврова. – Гурий Львович знает, что вы уже собрались! Если сочтет нужным вас отпустить, он позвонит!
Пряча смущение от окрика высокомерной девчонки, собравшиеся, среди которых было много седоголовых, начали строить предположения о причинах задержки их генерального директора.
– Может с машиной случилось что?.. Саша когда за ним выехал?..
– Гурий Львович пешком по утрам ходит. Здесь рядом.
– А может, он в администрацию заглянул? Оттуда сразу не вырвешься..
– Гурий Львович вырвется, если захочет..
– А если к самому Локтеву?!..
Ковров не скрывал, что стремится наладить тесный контакт с Локтевым, новым главой областной администрации. «Главное, чтобы тебя первый поддерживал, – часто повторял он, – а остальные – дерьмо! Чего на них оглядываться!» И если он действительно попал на прием к Локтеву, ждать его можно непредсказуемо долго. О том, что он вспомнит про собравшихся здесь и позвонит, как сказала его секретарша, – никто не обольщался.
Носов несколько оживился. Он стал надеяться, что планерка не состоится, и ожидавшие его неприятности отодвинутся куда-нибудь дальше. О том, что его сегодня поднимут, предупредил накануне главный инженер объединения, обеспокоенный тем, что в случае непринятия Носова Ковров обязательно унизит и его, своего первого заместителя: «Кого ты таскаешь к нам, дорогой мой?! По себе подбираешь?!»..
– У меня, кажется. все в порядке, – уверял главного Носов, – Потом, сейчас каникулы, ремонт…
– Это ты так считаешь! Гурий Львович, если захочет, найдет за что тебя расчихвостить. А он захотел и подготовился к этому: все отделы ему справки готовили по твоему комбинату.
– Но почему? Я ничего не сделал порочного, – терялся Носов в догадках. – Может клевета какая ему поступила?
– Никакой клеветы. Так надо! – главный инженер внимательно посмотрел в глаза своего протеже и добавил, – Мой тебе совет: как бы обидно не было – терпи. Не возражай и не спорь. Перемолчи. Так будет лучше в дальнейшем.
Волнение в приемной усиливалось. Кто-то позвонил тайком в областную администрацию и узнал, что Коврова там не было. В гараже не оказалось его машины. Эти известия дали новый толчок измышлениям о неизбежном развале объединения подобно тому, как развалились другие: торговли, местной промышленности, общественного питания… «Служба быта» оставалась единственной структурой, которой пока не коснулась тлетворная перестройка. Все признавали, что объединение оставалось нетронутым только благодаря способностям Коврова, и несмотря на его иезуитский характер, перемен боялись и не хотели. Ковров был надежной опорой при внешних неприятностях. «Со своими я сам разберусь! – говорил он в таких случаях. – Все претензии адресуйте мне лично!» И многие с благодарностью вспоминали, как он выручал их в очень непростых ситуациях.
Гурий Львович появился после одиннадцати, когда нервное напряжение достигло своего апогея. Сутулясь больше обычного, он окинул приемную пустым безразличным взглядом и, не ответив на подобострастные «здравствуйте», пошел к своему кабинету.
