Но удача не была на моей стороне. Никто в нашем доме не пил, сомнительные личности к этим людям не приходили. Все вели себя чинно и благопристойно, как в какой то дешевой пародии на счастливую семью. Естественно, все ждали какого-нибудь допроса или даже слежки. Все были на взводе, что укрепило мои подозрения. Я никак не могла поговорить с Фетидой или Микаэллой, так как я не сомневалась, что они ничего нового мне не скажут. Эрик был прав, они ничего не слышали, так как были пьяны (не для протокола), но точно помнят, что мой отец все время был с ними.
Вся эта история уже начинала немного забыться, и властям даже наконец удалось задержать подходящего для них преступника, мужа той молодой девушки, который правда был даже не в этом городе на момент убийства. Но хорошие специалисты в органах умеют творить чудеса.
Все вздохнули с облегчением. И даже я оставила позади эти мысли. Отец был довольно весел после всей этой истории, он шутил даже со мной и даже не на пошлые темы, поэтому я спросила его о той ночи.
– Вы вообще ничего не видели тогда?
– Это же было не прямо возле церкви, да сам процесс был где то в другом месте, туда ее только выкинули, как мусор. – ответил отец.
– Нельзя говорить плохо о умерших. – сказала Фетида, все сидели в гостиной и рассказывали друг другу истории из своей молодости и не совсем.
– Я говорю это своей дочери, чтобы ей послужило уроком. Такой образ жизни – губителен. – сказал отец тоном пастора.
Я красноречиво посмотрела на женщин в нашей гостиной и улыбнулась этим курицам с намеком.
– А что вы делали в церкви? – спросила я, делая свой голос как можно невиннее.
– Я и не помню, нам так скучно было весь день и тот самый вечер, хотя днем, мы разрубили кошку на пополам, чтобы посмотреть что у нее внутри.
– Что? – мой голос остался таким же невинным, как только до меня дошел смысл фразы, у меня онемел мозг.
– Фетида ветеринар, мы решили сделать вскрытие. Только вот кошка оказалась какой то вонючей, этот запах стоял еще очень долго. – отца веселило это все. Он никогда не испытывал к животным особого трепета.
– Так нельзя. – сказала я тихо.
– Это всего лишь кошка, Астрит. В детстве я еще и не так веселился. – продолжил отец, обращаясь уже ко всем. – Мы в детстве крутили котятам хвосты так, чтоб них глаза с собственных глазниц вылетали и висели так, потом резко пугали их, а они принимались бежать и врезаться куда попало.
Все усмехнулись, кто то все таки сморщился, а я была близка к тошноте, мне было плохо, я чувствовала, как от головы отошла кровь, а голова в свою очередь начала тянуться вниз.
– А еще мы цепляли на шею кошкам веревки одним концом, а другим в лифт, и так у них отрывались головы. – "веселеньким" историям не было конца, поэтому я вышла из дома подышать, но на улице было также душно, поэтому я сидела долго и безрезультатно, мне не хотелось ни о чем думать, но в голову лезли мысли о том, что я действительно живу с маньяком в доме. Мой отец – моральный урод, которого таким вырастили. Но думая о бездне, бездна придет, и вся толпа из дома вышла на крыльцо покурить и уселась рядом со мной. Сейчас уже отец рассказывал о своих похождениях с тремя девушками, которые были не так давно. Моя тошнота так и не проходила от присутствия моего папаши, поэтому я зашла в дом, наткнувшись на маму, которая убирала с гостиной. Слабость от услышанного прошла и вслед за этим пришел гнев и безысходность.
