– А завтра?
– А завтра будем похмеляться.
– Молодец! – с чувством произнесло высокое начальство. – Я в долгу не останусь. Продолжай в том же духе!
Председатель и предположить не мог, какие гнусные мысли мелькнули в эту минуту у начальника Управления. «А хорошо бы, если бы у журналиста оказалось слабое сердце. А что, бывает! Умер от перепоя. Или вот бы они после банкета пошли купаться на пруд, и гость бы во время плавания подавился коровьей лепешкой».
Но все это мечты. А на практике столичный корреспондент находился в самом отсталом районе области, можно сказать, в самом центре гнойника. «Хмель пройдет, а гной останется, – созрел в голове афоризм. – А хорошо если бы он завтра утром не проснулся…»
Однако Петр Алексеевич не разделял опасений областного начальства. Когда он возвратился в столовою, то увидел, что все на мази. Доярка с хохотом отбивается от загребущих рук столичного корреспондента, а гульба шурует уже стихийно.
Петр Алексеевич вклинился между дояркой и журналистом, и разлил еще по стаканам.
– Эх, мужики! – произнес заплетающимся языком газетчик. – Эх, и нравитесь же вы мне.
Он залпом опустошил стакан и, сердечно обняв председателя с парторгом, растроганно продолжил. – Я вообще люблю общаться с народом.
– Да вы закусывайте, закусывайте! – подбодрила доярка.
Журналист бодро кивнул:
– А я здесь, мужики, не просто так! Я здесь с определенной целью.
Председатель с парторгом насторожились. Гул постепенно начал затихать. Гость, снизив голос до полушепота, произнес:
– Я здесь не только с журналистским заданием. Мне заместитель министра сельского хозяйства поручил присмотреться в глубинке к толковым мужичкам. Чтобы отправить их на учебу в Америку.
Гул стих окончательно. В столовой воцарилась убийственная тишина. Все стали переглядываться, и у каждого в глазах читалось, что самые толковые мужики проживают именно здесь, в Коромысловке.
– Эх, если бы моя воля, я бы вас всех послал, – продолжал заплетающимся языком гость. – Проживание и учеба в Америке за счет государства. Нужно только на свои добраться до Москвы. Остальное все за счет министерства. Клево ведь!
Это было настолько клево, что мужики заговорили все разом.
– Пошли нас! Мы в долгу не останемся.
– А что? – икнул гость. – Может, и пошлю…
Говорят, что именно в тот вечер впервые и увидели эту злосчастную черную собаку. По слухам, на нее наткнулся сам председатель. Он якобы вышел на крыльцо отлить и споткнулся об нее. Но слухам верить нельзя. Да и что черной собаке делать в Коромысловке? А вот то, что на второй день собаку видели в центральной усадьбе Кузоватово, – такой факт могут подтвердить многие. Она появилась в полдень около клуба, прохиляла мимо монумента неизвестному солдату, мимо столовой, магазина и направилась в сторону леса. Как раз в это время школьная уборщица баба Оксана выходила из магазина и испуганно воскликнула:
– Страсти господни! Это чья же такая псина?
– Где? – выскочила на крыльцо любопытная продавщица. – Ой, мама родная! Это какая-то не наша!
Странно, но именно в эту же самую минуту в ста пяти километрах от поселка двадцатидвухлетнему пареньку Леониду Берестову отчаянно захотелось взвыть. Он раскачивался в кресле перед осциллографом в застенках Ульяновского электронного завода «Искра» и, густо дымя паяльником, прилагал усилия, чтобы подавить в себе это странное собачье желание. «Как же так? Вот мерзавка! Такого парня оплевать!» – как помешанный бормотал он и как-то не по-мужски хлюпал носом.
