Читать онлайн Александр Андрюхин - Дом с мертвыми душами

Итак, эта история, согласно материалом дела, началась 24 июля 1987 года. В то утро в Управление сельского хозяйства Ульяновской области вошел неизвестный мужчина респектабельного вида. Не обратив ни малейшего внимания на дежурившего в дверях милиционера, он уверенно направился на третий этаж. Несмотря на то, что начальник Управления был занят, неизвестному удалось беспрепятственно миновать еще один милицейский пост на третьем этаже и «предбанник» приемной со строгой секретаршей. Солидно войдя в кабинет и грозно сверкнув очками, мужчина громко представился Станиславом Сергеевым, специальным корреспондентом газеты «Известия». Удостоверения гость не предъявил, а главе Управления не пришло в голову документально удостовериться в его личности. Большой начальник с готовностью отложил бумаги в сторону и гостеприимно улыбнулся:

– Слышал, слышал о вас. И читал, знаете… много читал. Очень хорошо пишите. Хлестко, в духе времени. Да вы присаживайтесь!

Взгляд начальника сделался блуждающим. Он немного помолчал, затем мягко поинтересовался:

– Что привело звезду отечественной журналистики в наши края?

Столичный гость строго кашлянул, тем самым, показав, что не принимает лести провинциального начальства и, деловито опустившись в кожаное кресло, произнес:

– Меня послали выяснить, как в Ульяновской области обстоят дела с семейными арендными подрядами?

Зрачки главы Сельскохозяйственного управления воровато забегали, поскольку никаким подвижек в этом направлении не было. Не было, потому что не имелось указаний сверху. Были только призывы. Но призывы не к управленцам, а непосредственно к самим семьям. «Мне конец, – мелькнуло в голове у начальника. – Кто-то накатал на меня свинью».

Глава аграриев не долго пребывал в растерянности. Ведь, как известно, долгая задумчивость чревата последствиями.

– Вы знаете, у нас прекрасно обстоят дела с семейными арендными подрядами, – бодро ответил он. – Наш показатель в этой части на шесть процентов выше, чем в соседней Пензенской области. Вам кофе, или чай?

– Если можно, мне хотелось бы увидеть конкретные хозяйства и конкретных фермеров, а не цифры, – строго произнес спецкор, игнорируя предложенные напитки.

– Об чем речь! Устроим! – задушевно развел руками начальник, мучительно соображая, какой же колхоз можно выдать за общество цивилизованных кооператоров? – Вы сегодня отдыхайте, а завтра мы вам покажем наши хозяйства.

– Нет, – покачал головой корреспондент. – Завтра я уже должен вылететь в Москву. – Только сегодня.

«Без ножа режет, – простонало внутри у агрария. – Где же ему сейчас найти семейных подрядчиков? Тем более что таковых в области никогда не существовало».

– Ну что же! Сейчас так сейчас! – обаятельно улыбнулся начальник. – Куда же вас направить? Э-ээ…

За это секундное «Э-ээ» в голове провертелось несколько вариантов: в том числе и вариант с исчезновением журналиста. «Ну, не долетел он до Ульяновска! С кем не бывает!»

– Э-ээ! Пошлю-ка я вас на юго-запад области, в Кузоватовский район. Там много фермерских хозяйств…

Последнее звучало анекдотично. Это был самый отсталый район Ульяновской области. У кого только язык повернулся назвать ту кузоватовскую глухомань районом. Мысль в этом направлении сработала исключительно потому, что до той дыры по причине бездорожья было добраться весьма не просто. А если пойдет дождь, то по пути вообще можно сгинуть. Но все это сладкие мечты! А фактически, погода стояла изумительная, на небе ни облачка, так что в худшем случае спецкор до центральной усадьбы Кузоватово доберется за какие-то два часа.

– Когда выезжаем? – деловито осведомился журналист, поднимаясь со стула.

– Сейчас организую вам машину.

Это был тяжелый случай. Московский гость наотрез отказался от кофе, наотрез отказался поселиться в обкомовской гостинице, наотрез отказался от экскурсии по городу с последующей кормежкой в ресторане. Он сразу потребовал выехать в село.

«Серьезный молодой человек», – печально вздохнул верховный аграрий и предоставил свою персональную «Волгу». Однако водителю успел шепнуть, чтобы тот ехал окольными путями.

Не успела машина выехать со двора, бедняга тут же бросился к телефону. Селектор долго не соединял с деревней Коромысловка, что по соседству с Кузоватово. А когда соединил, чиновник нетерпеливо застонал. Трубку взял сам председатель.

– Слышь, Алексеич! Я к тебе направил столичного корреспондента. Он интересуется семейными подрядами…

– За что, Фролыч? – воскликнул председатель. – Что я тебе плохого сделал?

– Да цыц ты! Дай договорить! Знаю, что никаких семейных подрядов в твоем колхозе нет. Даю тебе два часа. Найди любую семейную пару. Да не одну, а штук пять. Пусти их на самые лучшие участки…

– Да ты мне пораньше бы позвонил, Фролыч! Мужики уж приняли.

– Цыц! – вышел из себя глава. – Что за привычка перебивать? Слушай внимательно! Сразу корреспондента на поле не веди. Он – проныра. Сначала в столовку. Устрой в честь него банкет. Хорошо подпои! А потом можно и на поле.

– А если я его так подпою, что он не захочет на поле?

– Это было бы идеально. Но боюсь, что он не пьет.

Однако тут начальство ошиблось. И какой же репортер не падок до халявы, а тем более – столичный. «Волга» въехала в Коромысловку в два часа дня. Водитель очень постарался, чтобы дорога была как можно длиннее. Кроме того, по пути он ухитрился пару раз сломаться и трижды заправиться.

– Сколько же мы отмахали? – лениво поинтересовался журналист, который всю дорогу молчал.

– Двести километров, – с гордостью ответил водитель. – Это мы еще быстро. Сами видите, какие дороги.

– Как мы так умудрились, когда до Кузоватово по карте всего сто пять километров?

Водитель, сочтя вопрос корреспондента риторическим, скромно промолчал. Столичный гость вздохнул и задумчиво пробормотал:

– М-да! Велика и непредсказуема Ульяновская область.

Не успела машина остановиться у крыльца Правления колхоза, как навстречу с распростертыми объятиями выскочили председатель с парторгом. Журналист поморщился.

– Уже созвонились, – недовольно буркнул он и нехотя вылез из машины.

Ему сильно тряхнули кисть, похлопали по плечу, после чего поинтересовались:

– Как столица?

– Живет!

Мужики расхохотались остроумному ответу, затем председатель с трепетом в сердце предложил:

– Пообедаем?

Возникла неопределенная пауза, во время которой с главы деревни сошло семь потов. «Сейчас откажется и поминай, как звали». Но московский гость неожиданно кивнул:

– Можно.

Председатель с парторгом облегченно выдохнули и повели высокого гостя в колхозную столовую. Там уже были накрыты столы с самоварами и вокруг них нетерпеливо топтались колхозники. Сразу ударил в нос запах нафталина и тройного одеколона.

Журналист едва заметно усмехнулся и дал себя посадить в центр стола. Председатель примостился рядом. Все расселись, и слова взял парторг Семен Петрович Куроедов.

– Товарищи, – произнес он, налив из самовара водки. – Наш колхоз удостоен высокой чести. К нам из Москвы приехал известный московский журналист. Он хочет увидеть наши достижения в области семейных подрядов.

– Хочет – увидит! – пробасил кто-то из колхозников.

И это прозвучало как угроза. Затем все ринулись наполнять стаканы содержимым самоваров.

Московский гость снова усмехнулся и деловито опустошил подсунутую ему посудину. Председатель повеселел. «Дело в ажуре!» – подумал он и вскочил с места толкнуть речь.

Дальше пошло как по маслу. Журналист пил стакан за стаканом, не отставая от колхозников, и все более соловел. Каждый раз, когда он вспоминал об арендных подрядах, ему вкладывали в руку граненый инструмент, и вопрос временно терял актуальность. После первого, второго и шашлыка из баранины банкет начал принимать космические масштабы. В столовую стали заходить и колхозницы. При виде одной грудастой доярки глаза нализавшегося гостья вспыхнули. Это не ушло от внимания Петра Алексеевича, председателя колхоза. К этому времени ему шепнули, что снова звонит Фролыч. Председатель подозвал доярку, посадил ее на свое место рядом с журналистом и побежал в Правление.

– Ну, что, Алексеич, как наш гость? – спросил Фролыч встревоженным голосом.

– Отлично! Дозревает! – заплетающимся языком ответил председатель.

– Поля смотрел?

– Еще нет! Сидим в столовой, гуляем! – хихикнул Петр Алексеевич. – Сегодня уже вряд ли пойдем на поле.