– Пожар!!! – истошный вопль перекрыл голоса ведущих.
С лестницы, ведущей к туалету, повалил густой дым. Паника началась моментально. Орущая на разные голоса толпа ломанулась в сторону буфета. Столы, конечно, опрокинули. Глаза покатились под ноги, змеи и пауки последовали за ними. Хуже всего была слизь. Пол из-за нее сделался еще и скользким. Между тем густой дым заволок помещение. Спотыкаясь, скользя и кашляя, толпа нечисти стремилась просочиться по узкой лестнице. Хорошо еще, что свечи и керосинки, несмотря на панику, затушили. Кто-то, опасно высунувшись в окно, кричал в темноту, что бы выключили генератор.
На улице было даже светлее, чем в помещении. На небе во всей красе сияла полная Луна. Я немного огляделась и направилась к Верке.
– Ты как? – немного отдышавшись, спросила я.
– Нормально, – ответила Верка неожиданным басом. – Я вообще на крыльце воздухом дышал. А там никого не покалечили?
– Не знаю, там темно. Что у тебя с голосом? Дыма наглоталась?
– Да нет же, я на крыльце воздухом дышал.
– Вы кто? – в ужасе заорала я. – Вы не Вера?
– Кто? Какая Вера? – так же басом спросил Пузатый Пацюк.
Я уже и сама видела, что никакая он не Вера. И шаровары были другого цвета, и вышитой украинской рубашки в Веркином костюме не было. Я в панике огляделась вокруг. Больше никого похожего на мою подругу видно не было. Из дверей уже никто не выбегал. Все толпились перед входом и непрерывно галдели.
– Она там! – я рванулась обратно к входной двери.
– Куда вы? Стойте! Сейчас будут пожарные! – толстяк бросился за мной.
Мы влетели в задымленный и тёмный коридор. Генератор все-таки отключили.
– Вера! Вера! – я ощупью пробралась к лестнице.
– Девушка! Идите сюда! – это пробасил незнакомый Пацюк с другого конца коридора.
В руках у него был огнетушитель. Где он его ухватил?
– Держимся вместе! – скомандовал он и посветил вокруг сотовым телефоном.
Видимость была плохая.
– Проверим курилку и туалет! Не отставайте! – толстяк рванул на себе рубашку, прикрыл ей рот и нос. – Закрепите!
Я завязала у него на затылке лоскуты рубахи и приложила к своему лицу шаль. Пацюк поливал пеной коридор впереди себя. Мы осмотрели курилку.
Верку мы обнаружили в туалете. Дверь оказалась запертой, и Пацюк высадил ее могучим плечом. Дверь повисла на одной петле. Вера лежала на полу. Мы подхватили ее под руки и поволокли к выходу. Ох, и тяжела была наша Вера! Мы с трудом вытащили ее в коридор. Дальнейшее помнилось с трудом. Когда я уже почти смирилась с тем, что навсегда останусь вместе с Верой в этом коридоре, чьи-то руки подхватили и понесли меня, потом кто-то пытался, чертыхаясь, вырвать Верку из моих рук, поливал водой и совал под нос нашатырь.
– Раиска! Да очнись ты, наконец! – окончательно я пришла в себя оттого, что муж тряс меня за плечи.
– Вадим? Ты здесь откуда?
– Наши позвонили. Я Олега предупредил, что ты на вечеринке в этом дурдоме. Это же надо было придумать: свечи и керосинки! Ребята дежурили в полной боевой готовности. Кстати, и огнетушителей подвезли. А мужик этот молодец, профессионально действовал.
Я помотала головой. Было впечатление, что череп заполнен дымом.
– Как Верка?
– Хуже, чем ты, но жить будет. Поехали домой.
– А Верка?
– Ее уже в больницу отправили.
– А тут холодно, – я поежилась.
– Так осень на дворе. Давай, собирайся. Кстати, вещи из гардероба выдают. Ты там что-нибудь оставляла?
