Стоило маме вернуться домой, как тот наполнился ее аурой.
Девочка захлопнула книгу и зашла в дом.
Наблюдая за тем, как мама кипятит воду для чая, она аккуратно открыла маленькую коробку, оставленную на столе. В ней аккуратно лежали два маленьких печенья мандзю[41] белого и красного цвета.
– Маки, не ешь! Они из дома Аисава, сначала хочу показать папе. Иногда я жалею, что у нас нет семейного алтаря для таких изысканных угощений! – строго сказала мама, заметив девочку, открывающую коробку.
– Я и не ела. – Девочка закрыла крышку. Она всего лишь хотела заглянуть внутрь.
В этот момент в дом с топотом забежал Дзюндзи.
– Ого, здорово, там столько сладостей! – Он взволнованно смотрел на сестру, в его глазах плясали искорки.
Она сразу поняла, что он говорит о том доме.
– Они сказали, чтобы мы обязательно пришли позже. Там приготовили сладости и чай, сказали позвать всех!
– Дзюн-тян, не мешайся там. Сегодня и так все заняты.
– Не переживай! Все взрослые – в доме, соседские дети собрались на заднем дворе. Тасуку меня тоже приглашал. С одними взрослыми скучно! – сбивчиво тараторил Дзюндзи.
Ее брат очень любил праздники, а шумные сборища – еще больше. Тасуку был младшим сыном в семье Аисава.
Девочка неожиданно ощутила горечь.
«Не приближайтесь к нашему дому. Пообещай мне».
Слова Хисайо довлели над ней.
Девочка не знала, стоит ли ей действительно передавать эти слова Дзюндзи. С одной стороны, ей жутко хотелось похвастаться тем, о чем они говорили с Хисайо; она чувствовала, что обещание, данное подруге, нужно непременно выполнить. С другой, ей очень хотелось заглянуть в тот дом на праздник.
Пока ее брат продолжал увлеченно тараторить, девочка задумчиво вышла в гэнкан, надела обувь и направилась на улицу.
«Пообещай мне…»
Голос Хисайо на повторе звучал в голове, а ноги сами несли ее в тот дом.
Кожу холодило от проступившего пота.
Она только посмотрит издалека, внутрь не пойдет. Она не нарушит данное обещание.
По крайней мере, так девочка успокаивала себя.
По пути она встретила людей с такими же маленькими коробочками в руках. Все ходили в тот дом. Казалось, абсолютно все, кроме нее, уже побывали там сегодня.
Ветер усилился. Ветки растущих вдоль дороги деревьев раскачивались, на землю падали редкие капли дождя.
Прижимая коробки с мандзю к груди, прохожие спешили вернуться домой. И только маленькая девочка медленно шла против основного потока людей.
В доме с круглыми окнами собралось много людей. В глаза бросались белые цветы индийской сирени, растущей прямо перед клиникой. Пожилые гости расположились на скамейках, выставленных для них перед домом.
Праздничная атмосфера усилила радостное предвкушение, но, с другой стороны, девочка ощутила беспокойство.
Гости были одеты в красивые деловые костюмы и праздничные кимоно. Перед клиникой развернулся мир взрослых.
Девочка осторожно обогнула дом, направляясь к черному входу.
Услышав доносившиеся из-за дома детские голоса, она сразу успокоилась.
Дом с круглыми окнами был разделен на три части; в конце узкой тропинки, отделявшей его от соседей, был черный вход. Сквозь приоткрытые ворота крытого прохода на заднем дворе доносились детские голоса.
На дорожке мелом были нарисованы классики, в которые играли дети.
Замерев в проходе, девочка издалека наблюдала за ними.
Через открытую дверь на кухню можно было увидеть переговаривающихся женщин в фартуках. Ящики с пивом, столы, на которых лежали бананы и тонко нарезанные рисовые лепешки окаки
