Дом с внутренним двором - страница 5

Пока варились овощи, сзади послышался кашель. Я оглянулась посмотреть, не подавился ли муж, но он лишь смеялся, издавая звуки, похожие на кашель.

– Боишься оставаться одна? – переспросил он, хохоча скрипучим смехом с полным ртом риса.

Я могла это стерпеть. Было бы странно, если бы не могла. Села рядом на стул.

– Отвези меня, ладно? Выедем пораньше, как только поешь.

Муж взглянул на часы.

– Лучше к врачу сходи. В больницу-то я тебя отвезу. Не надо причинять другим неудобства.

– Мой живот растет, и я скучаю по маме. Ведь тоже скоро стану мамой.

Муж перестал есть и посмотрел на меня. Его лоб покрылся капельками пота.

– Вижу, ты, наконец, почувствовала запах денег и пришла в себя…

Он часто потел, но сегодня было не настолько жарко, чтобы покрыться потом.

– Ты должна быть добра ко мне. Наступит день, когда будешь плакать от благодарности. – Муж нервно рассмеялся.

В его голосе смешались возбуждение, нервозность и страх. Руки судорожно сжимали ложку, дыхание было неровным.

Я ждала возвращения мужа с нетерпением девочки, ожидающей родителей. Часы показывали восемь вечера. В дверь позвонили какой-то мужчина с инструментами и незнакомка с документами, но я лишь взглянула на экран домофона и не стала открывать. Я побродила по дому, словно уставший призрак, а потом задернула шторы, выключила свет и свернулась калачиком на диване.

Через четыре часа на экране домофона появилась знакомая машина. Только тогда я смогла расслабиться. Ворота отворились, и в гараж въехал белый «Мерседес» мужа. Еще до того, как двигатель затих, из задней двери автомобиля выскочил вернувшийся от бабушки Сынчжэ. Он казался раздраженным и насупленным. Я сразу заметила, что его штанины задрались выше лодыжек. Сын рос не по дням, а по часам.

– Сынчжэ, ты поужинал с бабушкой?

Он ничего не ответил и тут же направился в свою комнату на втором этаже. Неужели чем старше становится ребенок, тем меньше слов он произносит? В последнее время он стал смотреть на меня с раздражением.

Мне казалось, что у моего сына начался переходный возраст. Его круглое, симпатичное лицо стало более мужественным, а вокруг рта начала пробиваться щетина. Он все больше ценил личную жизнь и всегда запирал дверь на щеколду. Для Сынчжэ я была незваным гостем, назойливым нарушителем, который иногда стучал в его дверь.

– Как прошла встреча? – Муж взглянул на меня и широко улыбнулся. Тревога исчезла мгновенно при виде его улыбки. Я весь день ждала этого теплого, ободряющего жеста.

Он был крепкого телосложения, но в последнее время начал терять вес из-за стресса на работе. Мне было грустно видеть, как пиджак висит на нем, делая фигуру еще более худой.

– Так себе. Они только и говорили о том, как им тяжело.

Мне не терпелось рассказать мужу о находке в цветнике, но не хотелось делать этого при сыне, который бросил сумку в комнате и спустился в гостиную. Находясь все еще в уличной одежде, он небрежно закинул ногу на спинку дивана и разлегся поудобнее.

– Это что такое? Не очень-то вежливо вот так лежать.

– Что хочу, то и делаю, – раздраженно бросил Сынчжэ, включил телевизор и стал бездумно переключать каналы.

Говорят, в переходном возрасте дети часто ведут себя назло родителям, чтобы почувствовать себя бунтарями. Я вспомнила, как читала, что, если реагировать на подобное поведение, можно легко попасть в ловушку детских провокаций. Особенно запомнилась мысль о готовности подростков в любой момент начать конфликт с родителями.