Джордж схватил Элис за руку.
– Пошли скорее отсюда, пока я не дошел до состояния, когда не знаешь, что творишь!
Он потянул ее к двери, где они едва не столкнулись с Джоном Ли, который как раз вошел в дом и теперь удивленно наблюдал за происходящим. На нем были сапоги для верховой езды. Он часто дышал.
– Добрый вечер, – сказал он. – Извините, что я…
– Мы как раз собрались уходить, – ответил Джордж и слегка подтолкнул Элис к двери.
Чарльз все еще стоял возле своего стула; руки его дрожали.
– Добрый вечер, мистер Ли, – сказал он, стараясь взять себя в руки.
– Джон Ли! – воскликнула Фрэнсис язвительно. – А я тебя уже не ждала!
Джон мельком взглянул на нее. Она заметила, что его лицо было бледным, и он казался очень взволнованным.
– Что случилось? – спросила она.
– Не хотите ли вы к нам присоединиться? – спросила Морин. – Я принесу прибор…
– Нет, спасибо, – отказался Джон. – Я должен сейчас же ехать. Только хотел вам… Вы, наверное, еще не знаете?
– О чем? – спросил Чарльз.
– Нам позвонили родственники из Лондона, – сказал Джон. – Его величество король умер сегодня вечером.
Все посмотрели друг на друга, шокированные и испуганные.
– О нет, – тихо произнесла Морин.
– Плохая новость, – пробормотал Чарльз, – очень плохая… – Казалось, что он внезапно сильно ослабел и сразу стал выглядеть более старым и седым.
– Я должен возвращаться домой, – сказал Джон, – отец очень болен и ужасно взволнован. Фрэнсис… извини, что не получилось с сегодняшней прогулкой!
– Ничего. Раз уж такие обстоятельства…
Морин встала.
– Я провожу вас до двери, мистер Ли, – предложила она. – Мы вам очень признательны, что вы специально приехали.
Фрэнсис знала, что мать прежде всего рассчитывала на то, что на улице она увидит Джорджа и Элис и сможет с ними поговорить. Как бы Морин ни сожалела о смерти короля, значительно важнее для нее в этот вечер была ссора между мужем и сыном.
После того как Морин и Джон вышли, в комнате воцарилась полная тишина. Наконец Чарльз тихо сказал:
– Король умер… Эра завершилась.
Он посмотрел в окно, за которым спустился теплый вечер. В его голове пронеслась мысль о том, что времена драматически меняются. Король Эдуард представлял собой последнюю связь с той Англией, в которой вырос Чарльз Грей, которая его сформировала и олицетворяла его мировоззрение. Во времена прогрессирующей либерализации, волнений, классовой борьбы, оглушительной критики устоявшихся традиций король Эдуард все еще был частью викторианской эпохи, воплощал ее ценности и идеалы. Вместе с ним умерла эпоха. И то, что придет ей на смену, представлялось сомнительным и опасным.
Чарльз взял свой бокал. Его руки все еще дрожали.
– Боже, храни Англию, – сказал он.
Фрэнсис потребовалось немало времени, чтобы действительно понять, что ее семья не такая, как другие семьи, и почему это именно так. Когда она была ребенком, мир, в котором она выросла, был для нее таким близким и притягательным, что она ничего в нем не подвергала сомнению. У них было не так много денег, как у Ли или у людей, которые часто бывали в Дейлвью. Но всегда были в достатке еда и хорошая одежда; был большой старый дом, в котором все себя чувствовали комфортно и надежно. Фрэнсис относилась к миссис Ли с определенным почтением, поскольку та носила прекрасные платья, сшитые по последней моде и сплошь украшенные рюшами, кружевами и бантами. Каждое утро служанка очень тщательно причесывала ее. Миссис Ли говорила тихим голосом, постоянно сидела в салоне своего дома с чашкой чая или с рукоделием и управляла целым штатом слуг со всей строгостью и жесткостью, на которую никто не счел бы способной эту мягкую даму с нежным голосочком. Она часто страдала мигренью или по иным причинам чувствовала себя неважно, и тогда никто в доме не смел произнести ни единого громкого слова – все вынуждены были ходить на цыпочках и беззвучно открывать и закрывать двери.
