Магистр склонил голову.
– Я знаю ваши обстоятельства, подмастерье. И знаю отца вашей возлюбленной. Видный промышленник – он уже наступает себе на горло, позволяя вам общаться со своей единственной дочерью. Я несу за вас, как и за каждого тёмного на континенте, ответственность и не хочу, чтобы вы натворили глупостей, Мартин…
Он всё же вскочил.
– Магистр! Вы тоже против?
– Ложитесь, подмастерье! Ложитесь и слушайте!
Конечно же, Мартин послушался этого голоса, подкреплённого волной тёмной силы. Нельзя было не послушаться.
– Вы очень вовремя оказались ранены, – в голосе послышались усталость и насмешка. – Вы слышали, что в Доме Слёз начали умирать пациенты?
Мартин удивлённо покачал головой. Дом Слёз был общей вотчиной всех четырёх магических Орденов: Тьмы, Света, Грозы и Разума. Когда-то он возник, чтобы лечить тех, кто был ранен во время Последней войны, потом переквалифицировался на лечение магических недугов вообще. Несмотря на совсем не весёлое название, в Доме Слёз смерть была очень редкой гостьей. Если уж здесь не могли вылечить, то хотя бы запирали болезнь, давая больному возможность жить долгие годы полноценно и безмятежно, иногда даже покидая стены больницы.
– За последний год шесть смертей. Шесть! – сказал магистр и, встав с белого больничного стула, подошел к высокому и узкому окну.
– Но что я могу, магистр?
Он резко обернулся. Зашелестел серый шелк.
– Вы, Хагал? Вы можете стать моими глазами и ушами. Я временно лишу вас магических сил и отправлю проходить лечение в Дом Слёз.
Перспектива лишиться магии пугала. Кто бы мог подумать, что сын бакалейщика с поздно раскрывшимся даром может так бояться лишиться силы, окутывавшей его, как кокон…
– Магистр, я…
– Вы не лишитесь сил по-настоящему, – прошипел тот, и сияние драгоценных камней в глазницах стало почти ослепительным. – Но, поверьте, ни один маг не распознает у вас здоровые магические волокна. Я достаточно силен для этого.
Хагал нервно улыбнулся. Он в этом не сомневался.
– Мне можно… попрощаться с Ритой?
– У вас будет неделя, – кивнул магистр. – Ложитесь и закройте глаза.
Мартин послушно лёг на спину, сложил руки на груди, закрыл глаза. И чуть не заорал, чувствуя, будто в его едва зажившую рану на шее воткнули прут, одновременно обжигающий, плавящий кожу и мясо, и холодный, как самая глубокая из бездн. Ему казалось, что эта пытка длилась века. А когда очнулся, то обнаружил, что за окном светло, а на месте магистра сидит, держа его за руку, его Жемчужинка, Маргарита. Прекрасные, тёплые карие глаза Риты покраснели, лицо было бледным, и даже пёрышки на щегольской шляпке, казалось, поникли.
– Рита, – сказал он виновато. Он всегда чувствовал себя рядом с ней слоном в посудной лавке. Но любить друг друга им это не мешало.
Она улыбнулась сквозь выступившие слезы.
– Меня повысят, может…
– Ты ради этого под пули и под клыки? Глупый, глупый! – горячо произнесла она, стискивая его широкую ладонь тоненькими пальчиками. – Я лучше из дома сбегу!
– Что ты, Жемчужинка? – почти испугался Мартин. – Куда? В орденское общежитие? Нет, нет, я приведу тебя в наш, отдельный дом, я коплю уже.
Рита засмеялась.
– Вы с папенькой так похожи, потому и не выносите друг друга! Два ретрограда. Как только папенька мне работать разрешил, всегда поражаюсь. Не ты ли поколдовал?
Мартин засмеялся.
– Уж точно не я! Я ведь все-таки тёмный маг, могу только убивать…
