– А я что, – деланно обиделся Билл, – уже и не человек?
– Но ты же сам говорил, что ты – Принц-Железный Член с Альфы Центавра, – припечатала Жанна.
Ну вот – получай, фашист, гранату.
Кеша жизнерадостно засмеялся.
Что до меня, то я ни на минуту не усомнился в точности этой «цитаты» – это было очень похоже на Билла. Пожалуй, был в этом даже своего рода «фирменный стиль», но вряд ли в данном конкретном случае автору доставило удовольствие такое цитирование.
У «Игорька» отвалилась челюсть. Впрочем, надо сказать к его чести, ненадолго – он быстро пришел в себя и вновь обрел свой обычный кураж.
– Но ведь, милая, – сказал он, обращаясь к Жанне, которая стала просто пунцовой от стыда и наверняка сожалела о своей несдержанности. – Я доверил тебе эту информацию под строгим секретом. Это была наша тайна. Теперь я раскрыт, миссия провалена. А я ведь нарушил строжайшую инструкцию – не вступать в тесный контакт с аборигенами. На родной Альфе Центавра меня теперь ждет трибунал. Придется стать невозвращенцем.
И Билл прильнул к соблазнительной груди Жанны.
Да, силен! Ничем его не проберешь.
– Может, попросим дядю Сережу рассказать, что было дальше? – спросил он.
– Ой, конечно! Мне очень хочется узнать, чем все кончилось, – с энтузиазмом поддержала Жанна, с благодарностью хватаясь за спасательный круг, брошенный ей Биллом.
Что ж? Дядя Сережа «всегда готов». И я продолжил:
«Ну вот, начал я арабу, значит, мозги вправлять через дверь. Мужики смотрели на меня с беспокойством. Но вдруг откуда-то с улицы послышались крики, один из ребят побежал смотреть. Потом орет: «Он ее втянул!». Через минуту дверь отворилась.
Араба, конечно, повязали, хотя и с осторожностью, что же касается девушки, то она была в полубессознательном состоянии. Впрочем, меня это уже не занимало, я и так малость перегрелся. И только потом, уже в отделении милиции, где мне пришлось давать не только свидетельские показания, но и объяснения по поводу этого типа (которого я, кстати, неплохо знал), составлявший протокол старлей в штатском, печатая двумя пальцами на машинке, несколько озадаченно спросил меня: «Нет, я понимаю, наша работа… но никогда не думал… Слушай, мужик, как ты это все выдерживаешь? Так ведь и съехать можно». Мне оставалось лишь грустно улыбнуться и пожать плечами. На следующий день за все это я получил отгул…»
– И вас никак не наградили за это? – удивилась Жанна.
Нет, все-таки она еще недостаточно хорошо знала жизнь…
– С какой стати? – спросил я.
– Но ведь Вы человеку жизнь спасли – я хочу сказать, той девушке! – возмутилась Жанна. – Или не так?
– Так, – подтвердил я. – И что с того? Думаете, мне за это должны были дать Героя Советского Союза?
– Нет, ну хотя бы что-то…
– Например? Медаль «За спасение от психа»? Так не было в СССР такой медали.
– Но премию-то могли же дать!
– Разбежались! Мне и положенного-то не доплачивали. Вообще-то ведь как? Если начальство напортачило, то виноват подчиненный. А если подчиненный добился успеха, то это – заслуга начальства. Даже если начальство село в лужу. Так, и только так. Ныне, присно и вовеки веков! Аминь! Так, что мне еще повезло, что не влепили выговор.
Комментарий Жанны был краток:
– Свинство! Хотя вообще-то круто. И много у вас было таких приколов?
Я скромно улыбнулся, давая понять, что много.
– Жесть! Но Вы правильно сделали, что оттуда ушли, – заключила юная леди.
