– Бал был ужасен.
– Поверить не могу.
– Полным-полно надушенных матрон. Старики в париках. Повсюду ананасовый джем. Пот и отчаяние незамужних.
Вальтер смеется, обнимая Тею за талию.
– Божественно. И ты их ослепила, ангел мой?
Тея вспоминает, как Клара Саррагон оглядывала ее с головы до ног. Как Элеонор и Катарина хихикали над ее платьем, прикрываясь ладонями. Как Якоб ван Лоос появился из ниоткуда и спас тетю Неллу. Как она поймала на себе ее взгляд, в котором восхищение мешалось с завистью.
– Уверена, что нет.
– В таком‐то платье?
– Все, кто там был, – фальшивки.
Вальтер вскидывает брови:
– Фальшивки?
– Я видела более искрение представления в этих стенах. Притворяться все время так утомительно.
– И в чем же заключалось твое притворство?
– Что я хотела быть где угодно, только не там.
Вальтер пропускает ткань платья между пальцами.
– Надень его для меня.
Тея слегка вздрагивает от потрясения, ведь носить платье Джульетты в настоящем театре, где ему самое место, куда греховней, чем на балу, который устраивает корыстолюбивая карьеристка.
– Не могу.
– Почему бы и нет? Позволь написать тебя в этом платье.
Вальтер никогда раньше не предлагал ее нарисовать.
– Ты правда это сделаешь?
– Хотелось бы. Но, возможно, это будет сродни попыткам нарисовать солнце.
Представить только, что отдали бы Катарина и Элеонор Саррагон за возможность надеть золотое платье Ребекки Босман и позировать такому талантливому художнику, как Вальтер Рибек! В жизни Теи с недавних пор случаются моменты, в реальность которых она не может поверить. Она улыбается и уносит платье за высокий некрашеный задник, где начинает развязывать шнурки верхней одежды. Тея снова думает о миниатюре в кармане, о том, как же сильно хочется о ней рассказать. Но вдруг предложение Вальтера – из недолговечных? Тея должна успеть им воспользоваться.
Кроме того, ей нужно обсудить с ним еще один вопрос.
– Вальтер, я не смогу с тобой увидеться в среду. Тетя устраивает у нас званый ужин. Я бы хотела, чтобы ты пришел, но… – умолкает Тея, не зная, как закончить фразу.
На мгновение воцаряется тишина.
– Что за ужин? – спрашивает Вальтер.
Тея надевает платье, просовывает руки в аккуратно отглаженные рукава. Воображает, будто сквозь ткань ей в кожу просачивается часть самообладания Джульетты.
– Она пригласила мужчину, которого встретила на балу.
– Мужчину?
– Да. Якоб какой‐то.
– Якоб Какой‐то? – повторяет Вальтер. – О, кажется, я слышал об этих Каких‐то. Выдающееся семейство. Занимаются судоходством.
Тея смеется:
– Я его не знаю. Он юрист.
– Богатый?
– Я не хочу там присутствовать, Вальтер…
– …но пришло время подцепить муженька?
Тею потрясают горечь Вальтера, его взгляд на то, что происходит. Что ей сделать, как убедить его, что она принадлежит ему и так будет всегда? Тея выходит из-за полотна, не затянув корсаж платья.
– Не нужен мне никакой старый муж. Хоть юрист, хоть кто.
Вальтер отступает на шаг, оценивая, как на золотистый шелк падает свет. Тея подходит, протягивает руки, берет ладони Вальтера в свои.
– Ты слушаешь? – спрашивает она. – Единственный, кто мне нужен, – это ты.
Он встречается с ней взглядом.
– Как я могу быть уверен? Ты ходишь на эти балы…
– Я была лишь на одном! И даже не хотела туда идти.
Вальтер вздыхает:
– Полагаю, семья просто хочет сделать для тебя как лучше.
– Ты – вот лучшее для меня. Семья меня даже не знает.
Вальтер высвобождает руки и подходит к столу, где идеально ровными рядами разложены его кисти.
