– Нет, – отозвался хрипло. – Так, ерунда. – И в упор посмотрел на Никиту.
Никита растерянно кивнул.
– Уезжай отсюда! – рявкнул Паша.
– Как? – прошептал Никита.
– Как приехал, так и уезжай. Хоть пешком иди.
Паша снова тряхнул мешком и прошел прочь. Было слышно, как его приветствуют ребята около элеватора.
Легыч хмыкнул:
– Ты его особенно не слушай. Это он так… пугает. У нас все хорошо со страшилками. Есть о ком рассказывать. О духах уехавших финнов, что до сих пор тут бродят и утаскивают с собой особо зазевавшихся. Паша с ними частенько встречается. Потому что клады ищет.
– Что ищет? – Никите захотелось еще раз увидеть этого большого и сильного человека, который, как оказалось, занимается такой ерундой.
– Клады, – повторил Легыч и легко топнул ногой. Никита зачарованно следил за ним. – Если покопаться – здесь столько всего найти можно! После войны финнов выгнали, они и взять ничего не успели. Что-то в землю ушло, что-то сгорело. Остальное люди находят.
Легыч усмехнулся и полез на гору битого кирпича, оттуда забрался в оконный проем большого корпуса и скрылся на втором этаже.
Никита смотрел на развалины. Ведьмы, значит… И призраки. Отлично! Ночью они здесь не гуляют, потому что кто-то уже выпал из окна. А еще есть проклятье местных финнов. Просто замечательно! Интересно, это они на полном серьезе или на новенького его разыгрывают?
Второй этаж – гигантские гулкие помещения. Пол подминает под себя мох, тянутся к свету тоненькие годовалые березки, кое-где еще виднеется трескучее под ногой черное покрытие. В полу неожиданно обнаружились огромные круглые дыры. Никита постоял на границе одной из них. Высоко. И там такое же каменное пустое пространство.
– Здесь чаны стояли. – Легыч оказался с другой стороны отверстия, плюнул вниз, с любопытством проследил за плевком. – Железные котлы. В них целлюлозу варили. Чаны на металлолом сдали.
Сунув руки в карманы, он пошел вдоль окон. Было слышно, как хрустит кирпичная крошка под его ногой, что-то с грохотом повалилось.
Никита успел удивиться, потому что не видел, что тут еще можно разбить – все, что можно, унесли и разбили двадцать лет назад. Надо было спускаться, там посмотреть. И попробовать залезть на башни.
Поискал лестницу. Ага, вон какая-то. Ступеньки как будто специально освещены из оконного проема.
Почти дошел до лестницы, когда увидел, что по ней кто-то спускается.
Ничего себе у Легыча скорость… Вроде бы только что этажом ниже шумел…
Но это был не Легыч, а кто-то другой. Шел медленно. Ноги как будто в рейтузах. Черных. Обтягивают икру, петелечкой перекидываются через ботинок. Ботинок черный, блестящий, узкий мысок. На идущем было что-то длинное, похожее на пиджак. В руке трость. На шее тонкая черная лента. Стоячий воротник белой рубашки. Волосы словно приклеены к голове – такими невозможно ровными они смотрелись. Волосы… Они удивили больше всего. Глядя на них, Никита понял, что человек не местный. И, поняв это, вскрикнул.
– Чего у тебя? – позвал Легыч от дальнего угла, где за круглым отверстием ломал пяткой подвернувшуюся палку.
– Там! – показал Никита.
– Пацаны пришли? – Легыч сломал наконец палку и ленивой походкой направился к Никите.
– Таааам, – неловко растянул слово Никита, потому что других слов почему-то не нашлось.
На ступеньках никого не было. Никита почувствовал неприятный холодок в груди, дыхание перехватило.
– Там стоял мужик, – прошептал он, пытаясь вспомнить лицо. Он так хорошо рассмотрел ноги в облегающих брюках, длинный пиджак, трость, прилизанные волосы, а вот лицо… Глаза странные.
