Дом Усопших - страница 8

Для народа, одарённаго практическимъ смысломъ, творческою энергіей и предпріимчивостью, въ этомъ и до сихъ продолжающемся блужданіи и нерѣшительности есть что-то ненормальное. Ясно, что гдѣ-то и когда-то мы сбились съ нашего пути, отошли отъ него далеко въ сторону и потеряли даже направленіе, по которому должны были слѣдовать къ указанной намъ Провидѣніемъ цѣли. А поэтому не пожалѣемъ труда и вернёмся къ самымъ первымъ шагамъ нашей исторіи.

Достаточно взглянуть на карту Азіи, чтобы видѣть, что этотъ материкъ по линіи Гималайскихъ горъ подраздѣляется на двѣ совершенно непохожія одна на другую части – тёплый, плодородный югъ и холодный, преимущественно степной сѣверъ. Ещё въ то время, когда Ромулъ и Ремъ питались молокомъ волчицы, а Моисей готовился выводить своихъ сородичей изъ Египта, почти весь югъ занятъ былъ уже посѣдѣвшими отъ заботъ строительной жизни и утратившими способность къ наступательной борьбѣ Китаемъ и Индіей. Извѣстный же подъ общимъ именемъ Татаріи сѣверъ, или, правильнѣе, самая важная для исторіи человѣчества часть его – раскинувшаяся на высокомъ среднеазіатскомъ плоскогоріи Монгольская степь, населена была пастухами-кочевниками.

Не знавшія ни государства, ни центральной власти, многолюдныя семьи кочевниковъ, точно облака по небу, мирно бродили по необозримой степи, собирая посредствомъ своихъ стадъ засѣвавшуюся для нихъ Господомъ Богомъ жатву. Но райски беззаботная жизнь ихъ не могла длиться до безконечности. По мѣрѣ того, какъ населеніе увеличивалось, приближался и моментъ, когда «Великая степь», прозванная римлянами Vagina gentium, должна была освободиться отъ своего бремени.

Въ этотъ знаменательный для степи періодъ среди кочевниковъ выискивался обыкновенно человѣкъ бывалый и энергичный, способный составить караванъ и отвести его на новыя пастбища. Съ помощью четвероногаго телеграфа вѣсть о такомъ вожакѣ быстро разносилась во всѣ концы, и къ нему начинали стекаться наиболѣе смѣлые и рѣшительные изъ кочевниковъ со своими семьями и стадами. Тихо журча по степи, эти мелкіе ручьи сливались затѣмъ въ шумный человѣческій потокъ, скатывавшійся съ плоскогорія и устремлявшійся, смотря по освѣдомлённости и счастью вождя, или на сѣверъ, или на югъ, или на западъ.

Вначалѣ такія переселенія не встрѣчали препятствій, такъ какъ Монгольская степь представляла собою лишь цитадель раскинувшагося у ея подножія грандіознаго царства травы, владѣнія котораго простирались на весь Туркестанъ и югъ Россіи. Направлявшіеся преимущественно въ эту сторону, кочевники съ теченіемъ вѣковъ составляли гигантскую процессію народовъ, тянувшуюся отъ центральноазіатскаго плоскогорія къ Европѣ. Послѣднимъ этапомъ травяного пути и передовымъ плацдармомъ кочевой Татаріи была окружённая горами венгерская степь «пушта». Вступая въ неё эшелонъ за эшелономъ, пастухи-воины сплачивались здѣсь въ арміи и бросались затѣмъ на штурмъ Римской имперіи.

Первая процессія переселенцевъ, прокочевавшая вдоль Каспійскаго и Чёрнаго морей, состояла изъ народовъ, образовавшихъ кельтскую расу. Когда южный путь былъ занятъ такимъ образомъ и отчасти закрытъ, – начавшая переполняться пастухами Черноморская степь выбросила избытокъ своего населенія въ промежутокъ мѣжду Карпатами и Пинскими болотами, – эти народы составили германскую расу. Послѣ кельтовъ и германцевъ потянулись славяне.

Послѣдніе, дойдя до Карпатъ, очутились въ своего рода ловушкѣ. Путь къ западу преграждали труднопроходимыя для обременённаго стадами кочевника лѣсистыя горы; югъ загромождёнъ былъ хвостами кельтской колонны, на сѣверѣ лежали Пинскія болота, а между ними и Карпатами виднѣлись ещё тыловыя части германцевъ; съ востока же начинали показываться новые переселенцы Великой степи. Зажатые такимъ образомъ между Днѣпромъ и Карпатами, славяне вынуждены были остановиться и, вслѣдствіе недостатка пастбищъ, приняться за соху; иными словами, изъ вольныхъ птицъ степи стали превращаться въ не могшихъ бросить своё съ трудомъ обработанное поле, а слѣдовательно, и привязанныхъ къ нему полянъ.