- Думаю, ты и сама уже догадалась, — даже в темноте девушка могла видеть, как сверкнули в улыбке зубы мужчины. - Такой редкий камешек должен сиять в руках достойных, тебе так не кажется? Обещаю, там, куда мы отправимся, тебя не будут использовать подобно суке! Ты будешь жить в роскоши, собирая не только дары, но и милость тех, кто выше!
- О чем… О чем вы говорите… - запинаясь, пробормотала Рия. Казалось, еще немного и язык прилипнет к небу.
- О том, чтобы ты забыла про возвращение в дом Эйласа. Тебя ждет иная жизнь, девочка моя, — величественно произнес мужчина, чье имя она даже не потрудилась запомнить еще в первую встречу. - Уже завтра мы отправимся в путь. И, в знак своей благосклонности, я хотел бы отвести тебя в отдельную комнату. Покои занюханного трактира не сравняться с залами нашего дома, однако сейчас это все, что я могу тебе предложить. Возможно, ты голодна…
- Нет! - Рия даже не поняла, откуда столько силы взялось в ее голосе. - Я никуда с вами не поеду! Господин… Господин Гольдман умирает по вашей вине! Я не оставлю его!
Каждое новое слово звучало громче предыдущего и в какой-то миг в ее ушах раздался противный, оглушающий звон.
- Он уже не жилец. Слишком рьяно рвался тебя защищать и поплатился за это, отмахнулся главарь троицы так легко, будто речь шла о никчемном жуке. - Если ты так желаешь увидеть его скорую смерть, то я буду вынужден оставить тебя с ним…
Беспомощно опустив подбородок на грудь, девушка думала лишь о том, что оказалась в очередном капкане. Череда несчастий, неустанно следующих за ней по пятам, привела к тому, что пострадал совершенно ни в чем не повинный человек. Все потому, что именно Рия оказалась рядом. Словно морок и сама смерть, словно прокаженная, она несла за собой только скорбь и тяготы. Теперь легко было предположить, что просто так ее никто не отпустит и Рия безусловно обречена. В который раз… Однако, даже такая жалкая пташка с переломанными крыльями, могла попытаться сделать хотя бы что-то, пусть и не для себя…
- Отведите его к лекарю! - вскинув голову, Рия постаралась вложить в свой голос всю силу и отчаяние. - Если хотите, чтобы я пошла за вами добровольно, сделайте все, чтобы он выжил!
- Да? - глумливо переспросил мужчина, сделав шаг ближе и почти нависнув над Рией коршуном. - И почему я должен на это идти?
- Если он умрет, то и я живой вам не достанусь, — ледяным тоном ответила она, глядя в пустые очертания чужого лица. - Вы не сможете держать меня на привязи вечно, но и сдамся я только на одном условии - не дайте моему господину погибнуть!
Пустой взгляд девушки был устремлен в потемневший от времени потолок. В затхлом воздухе тесной каморки витал настойчивый запах спирта и лечебных масел из открытых пузырьков. Сэйла слышала, как звенят инструменты, перекладываемые с места на место, как тяжело дышит доктор, периодически кашляя так, словно вот-вот выплюнет собственные легкие. Подобное происходило почти каждый день и девушка уже не обращала внимание ни на сгорбившегося над ней мужчину, ни на болезненные процедуры.
Холодные руки, заранее ополоснутые в чаше с раствором, касались ее оголенного живота, порой надавливая так сильно, что это вызывало колющую боль изнутри. Первым делом старик осматривал ее живот, неопределенно хмыкая и вздыхая, словно перед ним находилось нечто незнакомое и странное. Потом, как то бывало обычно, он раздвинет ее согнутые колени и начнет изучать промежность, которая, за столь короткое время, успела изрядно опухнуть. Болезнь распространялась слишком быстро, чтобы иметь возможность ее контролировать, однако сама Сэйла уже давно поставила на себе крест. Несмотря на жалкие попытки привести ее в нормальное русло, несмотря на бессмысленные заверения о том, что многих уже давно удалось вылечить, не было видно ни одного положительного результата. Чем дальше тянулись беспросветные дни, тем больше она ощущала слабость собственного тела и духа.
