Дом в деревне - страница 22

там, где солнечный луч из-за тучи.

– Ты увидишь там птиц? Мне бы

хоть немного их силы летучей…

Мне бы беды стряхнуть с крыльев,

растреножить тело от муки,

чтоб не танковой рыжей пылью, –

а в цветочной пыльце руки…

Расстилаю души скатерть

над обиженной всеми планетой!

Чтоб от звука сирен не спятить,

вышиваю крестом светлым.

Понимаешь, сейчас мне больно.

Я хочу в тихий край сладкий,

чтобы вылечить синью вольной

запечатанных губ складки…

Мне б увидеть мою Варну

в паутинках бабьего лета,

где покоится дух травный

на лучах золотого света…

Долина роз

В Долину роз[8] болгарского разлива,

в долину грёз о красоте земли,

отважно и немного боязливо

пути мои дороги пролегли, –

боялась разочароваться в сказке,

где миллионы роз цветут в тиши,

нехитрой жизни следуя указке,

бутоны распуская для души…

Цветочным маслом здесь сочится почва,

цветочный запах достигает гор!

И жарким днём, и южной тёмной ночью

ведут цветы неспешный разговор…

Цветы повсюду, – километры, вёрсты, –

насколько достигает дали взгляд:

поля цветеньем розовым развёрсты,

пока не соберут последний ряд.

Красивых девушек, как розовых бутонов,

не занимать болгарской стороне!

Украшенным цветами фаэтоном

Царицу роз по скошенной стерне

привозят для любви, для карнавала,

для урожая будущих надежд!

Как хорошо, что в сердце побывала

Болгарии, средь вышитых одежд…

Фракийская гробница

Гробница Ройгоса – Фракийская гробница[9].

Художественный памятник в веках –

картин из жизни древних вереница,

рожденье фресок в охровых тонах.

Как правильно сказал историограф,

здесь истина – в сюжетности фигур:

и тайны смерти чёрный иероглиф,

и жизни суть – граница иль бордюр.

В сакральном склепе золотая сущность

захоронений вызывает шок!

Здесь золото – не власти всемогущность,

а нежный тон, виньетковый цветок…

Фракийцы верили в божественность культуры

и в силу духа (вспомни Спартака!),

и отливали в золоте скульптуры,

и прятали в курганы на века.

В гранитном склепе знаковой гробницы

почувствовала жуть загробных стен, –

скорей широкой лестницей спуститься

в живую жизнь и для живых проблем!

Музей ремёсел

Хранимые веками интерьеры

ремёсел старых в городе Этер[10]:

грохочут кузнецы у печки белой,

шкатулки режет резчик, – все у дел.

И, оживляем горными ручьями,

грохочет горной мельницы ветряк,

а речку с травяными берегами

использует рачительный скорняк,

плетутся кружева, пекутся хлебы,

живёт народ в домах, как было встарь, –

недалеко от габровцев нелепых,

вошедших в анекдоты, как в букварь!

Зашла в харчевню, откусила крендель,

отведала огромных слив в вине,

стояла зачарованно у медной

кухонной утвари, сверкающей в окне.

Летело время незаметно быстро,

упало солнце меж высоких гор, –

пора прощаться с ручейком искристым

и с синей глубью мельничных озёр…

Мне было хорошо! Прощальным взглядом

окину улицы, конюшни, закрома, –

привычную к комфорту тушку надо

вновь возвращать в привычные дома.

Церковь-памятник Рождества Христова на Шипке

Тридцать тонн меди отстрелянных гильз

русского воинства в Шипкинской битве[11], –

в звоне церковном откуда взялись

ноты басовые в тихой молитве?

Церковь – как памятник прошлой войны

в честь перевал до конца защищавших

(лучших семей молодые сыны!),

памяти воинов храбрых и… павших.

Чистое небо. Взметается шпиль

русского храма в лазури болгарские…

Мать генерала, подвод попросив,

строила церковь с иконами дарственно.

Встретив монаха, от будничных дел

я оторву его взглядом взволнованным:

я понимаю, как страшен удел

Назад Вперед

Дом в деревне - страница 22

Похожие книги