Когда мы вышли из автобуса, нас расставили парами и велели идти спокойно и не торопясь. Чем ближе мы подходили, тем больше мне казался шатер, поистине огромный красавец с разноцветными, гигантского размера заплатками. Мы остановились у входа. Дьяволовна решила пропустить внутрь всех остальных зрителей, а если кто-то из нас пытался выразить недовольство, то тут же получал в ответ злобный взгляд, которого оказывалось вполне достаточно для моментального успокоения. Я не раз замечал, как наши нянечки лицемерно вели себя. Это были настоящие ангелы на людях – добрые, заботливые, трепетные – и совершенно другие в стенах детского дома. Настоящие церберы, готовые разорвать любого за любое нарушение правил. Все, что они могли за пределами, – это испепелить взглядом и наказать по возвращении, но и этого вполне хватало, чтобы привести любого из нас в чувство.
Пока мы ждали у входа, толпа зашла, и начали проходить мы. Билеты на входе в шатер проверяли два смешных клоуна в огромных башмаках. Один худой и высокий, второй маленький и толстый. Пузырь и соломинка, одним словом. Дьяволовна дала пузырю стопку билетов, он пересчитал их, а соломинка пробежался по нашей колонне, считая нас по головам, при этом каждый раз, когда он к кому-то прикасался, то нажимал на клаксон в своей руки и называл номер смешным голосом, отчего нам становилось смешно.
Мы зашли внутрь, перед нами оказался круглый манеж с мягкими бортиками, на которых лежала красная бархатная ткань, а вокруг манежа возвышались многоуровневые сидения, уходившие высоко под потолок. С того дня цирк у меня ассоциировался с каким-то непонятным, весьма специфичным запахом. Это была какая-то смесь ароматов сладкой ваты, кукурузы и животных.
Наши ряды были в самом низу, с первого по третий. Они были заботливо обтянуты красной лентой по периметру, а на каждом стуле нас ждал приветственный набор из попкорна и светящегося браслета на руку. Мы расселись по своим местам, свет погас, замелькали яркие разноцветные прожектора, заиграла живая музыка, а в середину манежа вышел высокий усатый мужчина в костюме, это был директор цирка. Он поприветствовал всех пришедших и, бросив несколько шуток для поднятия настроения, удалился.
Представление длилось чуть больше часа, мы с удивлением и страхом смотрели на акробатов, которые кружились под самым куполом, смеялись над клоунами, удивлялись разным диковинным животным, большинство из которых вживую я видел первый и последний раз до сегодняшнего дня. Лично меня больше всего впечатлили канатоходцы, которые, используя длинные шесты, с уверенностью и бесстрашием ходили высоко над нами.
Представление пролетело на одном дыхании. Я очень хорошо помню, как мы еще достаточно долго играли в цирк в детском доме после этой поездки. Но через месяц наступила осень, и я пошел в первый класс. Началась учеба.
Я не могу сказать, что мне нравилось учиться, как и не могу утверждать обратное. Мое отношение к занятиям можно было охарактеризовать как спокойное. Из-за того, что детей моего возраста в нашем детском доме не было, Дьяволовна договорилась, чтобы я ходил в обычную школу, которая располагалась в паре километрах от нас. Несколько первых походов в школу меня провожала и встречала нянечка, а потом я стал ходить сам. Больше всего мне нравились понедельники, среды и пятницы. Каждый понедельник и среду, рано утром, к нам приезжал старенький грузовичок с добродушным дедушкой за рулем, он привозил продукты и забирал мусор, а на обратном пути в город довозил меня до школы. А пятницу я любил как последний день перед выходными.
