Как только я вошел в класс, она стремительно подошла ко мне и спросила:
– Как ты мог? – в ее голосе звучала строгость и удивление одновременно.
– Что случилось? – спросил я, искренне недоумевая.
– Обворовать своего одноклассника! Разве этому я тебя учила? Разве этому тебя учили в детском доме? – спросила она и вопросительно посмотрела мне прямо в глаза.
– Я ничего не крал! – возмущенно ответил я.
– Чащин, встань, – сказала Надежда Марковна моему однокласснику Мишке.
– Да, – сказал он, приподнявшись со стула.
– Ты сказал родителям, что он взял без спроса у тебя машинку, это так?
– Да, – ответил Миша, глядя на меня.
– Ты брал машинку у Миши? – спросила у меня учительница, но я отрицательно качнул головой.
– Дети, я хочу, чтобы вы знали, что нет поступка хуже, чем воровство, и наказание за него – общественное порицание. Чащин, расскажи нам подробно, что случилось.
– У меня был день рождения, отец с мамой подарили мне машинку на пульте радиоуправления. Я принес ее в школу, чтобы мы могли поиграть на переменах. А потом я отвлекся, а он украл ее, – сказал Миша.
– Ты видел это своими глазами? – спросила Надежда Марковна.
– Нет, я видел, как он смотрел на нее.
– Миша, быстро рассказывай мне правду, – в голосе учителя чувствовалась строгость.
Потом оказалось, что он все придумал. Из-за того, что они врезались машинкой в стены, ее забрал завхоз, а Миша, помня предостережение родителей о том, что якобы мы, воспитанники детских домов – будущее ворье, придумал эту историю. Надежда Марковна отчитала его перед всеми, несмотря на то, что он расплакался и извинился передо мной публично. Сама учительница также принесла мне свои извинения за то, с чего начала свой разговор.
А вторая история случилась классе в пятом, я хорошо ее помню, потому что это был последний день перед летними каникулами. Я шел пешком, было тепло. Как только заканчивались сады за школой, дорога становилась совсем узкой и была посыпана мелким щебнем – чтобы до нашего детского дома можно было доехать на машине. Я нашел одну тропинку, через которую можно было срезать путь, сократив его практически вдвое, и ходил по ней уже не один раз.
Я шел, махал небольшой палкой и представлял, чем буду заниматься летом, как буду рисовать, играть в мяч. Мое внимание было настолько рассеянным в тот момент, что я даже не заметил, как какое-то небольшое животное, резко выпрыгнув из кустов, попыталось ухватить меня за ногу. Машинально подпрыгнув, я с криками побежал назад и наткнулся на каких-то бабушку и дедушку, собиравших грибы. Очевидно, они были из садов и таким образом проводили время. Увидев меня, перепуганного, они тут же рванули на помощь. Я рассказал им о случившемся, и они вызвались проводить меня. Мы пошли обратно. Первым шел дедушка, а мы немного позади. Когда мы уже подошли к тому месту, где на меня напали, он резко ткнул вперед палкой, которой шевелил траву в поисках грибов, и, повернувшись ко мне, сказал:
– Этот зверь на тебя напал? – на его палке трепыхался черный пакет, который под порывами ветра шевелился, словно живой.
Мне было очень стыдно перед ними за свою трусость, но они лишь по-доброму посмеялись, проводили меня до ворот и угостили яблоком.
